Николай выругался и достал бумаги:
— И как ты это проделаешь?
— Просто, — тихо сказала девушка. — Только обещай не болтать и ни о чем меня не спрашивать. И не вздумай завизжать с перепугу.
— С чего бы мне… — начал было Николай, и тут же зажал себе рот, чтобы в самом деле не заорать. Творилось что-то странное. Агафья провела рукой над разложенными на столе бумагами, и с ее пальцев сорвалась маленькая красная вспышка. Крохотная искорка упала прямо на подпись майора, и буквы вдруг отделились от бумаги, зависнув в воздухе. Потом они начали извиваться, как живые, и вот уже на бумагу опускается красивый, затейливый росчерк Ильина.
— Черт, черт, черт… — повторял Николай, разглядывая безупречную подделку, появившуюся у него на глазах. Он даже на свет посмотрел, но никаких признаков подписи Макса не нашел.
— Ты обещал, — отрезала Агафья, предупреждая ненужные расспросы. — Можешь не присматриваться. Хоть на экспертизу отдай, никаких следов не найдут. Это все, или еще что-то надо подправить?
— Нет… Больше ничего, — успел ответить капитан, когда в дверь постучали. Он повернул ключ.
— Поворковали, голубки? Извините, но там полковник по коридору шастает. Не мог я дольше гулять. Коля, пожалуйста, отнеси ему сам это дерьмо. А я домой поеду. Не хочу уже сегодня начинать доказывать, что я не верблюд. В моей ситуации это бесполезное занятие, — Макс вымучено улыбнулся, надевая куртку.
— Может, не стоит откладывать? — тихо сказала девушка Николаю, кивнув на разложенные по столу бумаги.
— Черт, прости. Никак в себя не приду, — спохватился капитан. — Майор Ребров, с тебя самая большая коробка конфет, которую только найдешь в магазинах. Вот для этой дамы.
— Не понял.
— Сейчас поймешь. Она твою дурную голову спасла. Смотри.
Майор непонимающе уставился на бумаги, которые сунул ему в руки Николай.
— Что я должен тут увидеть, — начал было он, но тут заметил внесенные девушкой изменения. — О… Это как?
— Ловкость рук, Максим Андреевич, — улыбнулась Агафья, видя, что Николай не знает, что отвечать.
Макс молча бросил бумаги на стол и крепко обнял девушку.
— Эй, — вмешался Николай, с беспокойством поглядывая на дверь. — Руками не трогать! Забыл, что тебе Бурундук говорил?!
— Спасибо, — шепнул Макс, отпуская ее..
— Не за что, — улыбнулась она. — Мне жаль, что в первый момент я подумала о Вас плохо.
— Что, майор, уже, небось, мысленно тюремную робу примерял? — неуклюже подначил Николай.
— Ага, — с глупой улыбкой признал майор.
— Врет, — вдруг выдала девушка, и в комнате повисла тишина.
Николай непонимающе посмотрел на друга:
— О чем она?
Мужчина молчал и упорно отводил взгляд, не желая смотреть в глаза товарищу.
— Вы же, Максим Андреевич, о другом предмете думали? — с какой-то веселой злостью проговорила Агафья. — Сдаемся? Лапки складываем? Из любого положения можно найти выход. Только не тот, который пришел в Вашу бедовую голову! Сделайте это, и Ильин — победитель. Этот ублюдок, который вас подставил. Он добился бы своего.
— О чем ты? — вмешался капитан.
— Он застрелиться решил, — уже без всякого намека на веселье пояснила девушка. — Сегодня ночью.
— Идиот… — брякнул Николай.
— Знаю, что идиот, — тихо подтвердил Макс. — Ну, что, меня теперь убить за это?
— Закрыли тему, — опять влезла Агафья. Ее командному тону, наверное, позавидовал бы сам полковник. — Думаю, нам есть чем заняться, господа офицеры, вместо того, чтобы обсуждать чьи-то глупые мысли. Тем более, что они уже неактуальны. По-моему, раз уж мы разобрались с подставой, пора нести эту кучу помоев начальству. Только подождите меня пару минут. На улице дождь, я промокла, как собака. Переоденусь быстренько.
Выходя из кабинета следом за другом, Николай глубоко вздохнул, чувствуя, как отпускает нараставшее весь день напряжение. Как бы он ни хорохорился, подбадривая Макса, но в душе прекрасно понимал, что без чуда майору было бы не отмыться. И это чудо принесла его странная квартирантка, новая коллега, ставшая за несколько недель настоящим другом. Капитан запоздало похолодел, подумав о том, что было бы, если бы она обиделась на его грубые слова и решила не вмешиваться… Но друг потому и друг, что все понимает правильно. И девушка не отнесла резкость, рожденную беспокойством, на свой счет.
— Скажи, — тихо начал Николай, — ты, что, действительно хотел…
— Да, — прервал майор. — Меня бы взяли за жабры, и ты бы полез помогать. И мне бы не помог и сам замарался… В тот момент мне показалось, что так — проще всего. Дохлый мент — лучше, чем продажный.