Старый лорд снова покачал головой.
— Ты, Хьюго, еще молод, и амбиции у тебя как у юнца. Но я уже пожил на свете и, как всякий старик, люблю во всем порядок. Пока я хозяин, у нас все будет по-прежнему. Вот помру, делай что заблагорассудится. Но думаю, когда у тебя появится сын, тебе тоже не захочется рисковать его наследством, как мне рисковать твоим.
Раздраженно хмыкнув, Хьюго бросился к двери.
— У меня здесь не больше прав, чем у женщин! — крикнул он. — Мне уже тридцать два года, отец, а ты обращаешься со мной, как с ребенком. Надоело! Ван Эсселин на год младше меня, а он управляет компанией отца. Отец Шарля де Вера отдал ему свой дом и всех своих слуг. Предупреждаю, я не желаю вечно быть твоей комнатной собачкой.
Элис смотрела на старого лорда, боясь, что он вспылит, но тот сидел не шевелясь и о чем-то размышлял.
— Я все понимаю, — спокойно промолвил он. — Скажи-ка мне, Хьюго, вот что. Когда этому твоему ван Эсселину нужны деньги?
— Через год, — ответил Хьюго. — Но уже к осени ему нужно твердое обещание.
Он вернулся на прежнее место и нетерпеливо ждал продолжения.
— Ладно, так и быть, сделаю это для тебя, — согласился его светлость. — Если Кэтрин в октябре благополучно родит сына, найду для тебя тысячу фунтов. Это будут твои деньги и деньги твоего сына. Подарок ко дню его рождения. Можешь делать с ними что угодно: купить плодородную землю с твердой рентой или пустить на волю ветров и волн в этой твоей авантюре. Посмотрим, что ты выберешь, когда на руках у тебя будет сын, которого надо обеспечить.
— Если Кэтрин родит сына, у меня будет тысяча фунтов? — уточнил Хьюго.
— Даю слово, — подтвердил старый лорд.
Быстро подойдя к отцу, Хьюго упал на колено и поцеловал ему руку.
— Ну, тогда я разбогатею! — радостно воскликнул он. — Ведь Кэтрин уверена, что родит мальчика. Правда, Элис? Ты ведь так считаешь, верно?
Девушка холодно кивнула; от напряжения у нее свело шею.
— Я немедленно иду к Кэтрин, хочу посмотреть, как у нее дела, — с довольным видом сообщил Хьюго.
Он поклонился отцу, весело кивнул Элис и выбежал из комнаты. Когда дверь за ним захлопнулась, Элис даже не шевельнулась.
— Ну вот, в этом замке еще какое-то время будет спокойно, — усмехнулся лорд. — Примерю на себя роль опытной свахи. Подожди и увидишь, как он теперь станет ее баловать, когда от нее зависит все: и наследник, и его будущее, и тысяча фунтов.
Непослушными губами Элис выдавила улыбку и взяла книгу, которую ему читала.
ГЛАВА 15
Вечером Элис сидела у камина в дамской галерее по другую сторону от госпожи и невозмутимо следила, как та хлопает мужа по руке, шутливо упрекая за остроты, как кладет ладонь ему на плечо и наматывает его темный локон на свой пальчик.
Элис приказали принести из буфета оснейского вина для Хьюго. Подавая ему напиток, она встала на одно колено, и он улыбнулся, глядя на нее сверху вниз.
— Здорова ли ты, Элис? — спросил он тихо, только для ее ушей. — Когда я писал отцу, я вспоминал о тебе, знал, что ты первая прочтешь мои послания. Так что я писал не только отцу, но и тебе тоже.
Рука Элис задрожала; горлышко бутылки звякнуло о край кубка.
— И когда ложился в постель с девкой, я думал о тебе, Элис, — шептал он. — Думал, не играешь ли ты со мной. Не играла ли с самого начала, и с моим отцом тоже, и с моей женой. Что за темные игры у тебя, Элис? Отказалась ли ты от них, бросила ли свою магию и колдовство, как обещала? — Хьюго быстро огляделся. Никто за ними не наблюдал, и он продолжил: — Я уезжал, будучи без ума от тебя. В Ньюкасле, куда бы я ни пошел, где бы ни был, нигде не находил радости. Я постоянно пытался представить, как бы ты к этому отнеслась, понравилось бы тебе или нет. А потом я разозлился на тебя, Элис. В общем, мне кажется, ты околдовала меня. С самого начала ты играла со мной, хотела лишить покоя.
— Я не умею колдовать, милорд, — сухо возразила Элис. — Мне немного известно о травах, я умею ими пользоваться, лечить болезни, могу принимать роды.
Бросив на него быстрый взгляд из-под длинных ресниц, она встала, все еще с бутылкой вина в руках, и добавила:
— Я ведь тоже потеряла покой.
Хьюго рассмеялся, обнажив ряд белоснежных зубов.
— А я совсем не прочь быть околдованным, — заметил он. — И не прочь, чтобы меня искушали и соблазняли. Но видишь, в каком я сейчас положении, Элис? До октября у меня в жизни не может быть перемен, но потом я получу все. А до этого мы могли бы повеселиться, только ты и я. Но тайно.