— Ладно, — согласилась Элис. — Вернись и доложи, что я уже иду.
Она вытерла лицо концом рукава, пятерней причесала спутанные волосы, заправила самые длинные локоны за уши и плотней натянула на голову капюшон, чтобы вокруг лица не было видно ни единой пряди. Потом оправила длинный корсаж синего платья, отряхнула синюю нижнюю юбку, вышла из пекарни и пересекла двор, направляясь в большой зал. В зале молодой слуга подбрасывал в огонь поленья, прогревая воздух к ужину. Сделав несколько шагов по помосту, Элис открыла дверь в коридор, прошла по нему и оказалась в башне. Там она поднялась по лестнице и проплыла по караульному помещению, словно королева, раздавая поклоны слугам и солдатам; наконец, преодолев еще одну лестницу, добралась до покоев лорда Хью. Дверь была открыта. Девушку с нетерпением ждали. Спокойно и невозмутимо, с высоко поднятой головой и дерзким видом она ступила в ярко освещенную комнату. За ее спиной со стуком захлопнулась дверь.
Элис встала перед сидящим возле камина старым лордом; она не сразу выделила леди Кэтрин среди присутствующих. Та же смотрела на нее, уверенно положив руку на спинку кресла; лицо ее так и сияло торжеством. Священник находился возле стола у окна; перед ним лежала Библия в черном переплете и накрытый белой салфеткой серебряный поднос. Рядом с ним, вытаращив от страха глаза, переминалась с ноги на ногу Элиза. Элис взглянула на приятельницу и вдруг увидела ее руки, сжатые в кулачки так, что большой палец торчал между указательным и средним, — старинный оберег против ведьмы. Синие глаза Элис потемнели. Она поняла, чего ей следует опасаться.
В стороне от всех развалился в кресле молодой лорд Хьюго. Ноги, обутые в сапоги для верховой езды, он вытянул перед собой, руки глубоко засунул в карманы штанов, лицо под шляпой было угрюмым и мрачным. Он поймал быстрый взгляд Элис, и глаза его сердито вспыхнули, словно он хотел ее предостеречь.
Элис молчала, соображая, откуда исходит угроза. Она еще раз внимательно посмотрела на старого лорда, пытаясь прочитать его мысли. Лицо его было землистого цвета, а руки, лежащие на резных подлокотниках, дрожали.
— Элис, против тебя выдвинули тяжкое обвинение, — сообщил он. — Самое тяжкое из всех, какие могут быть предъявлены христианину.
— Какое, милорд? — осведомилась она.
— Обвинение в колдовстве.
Леди Кэтрин, не в силах унять свое нетерпение, вздохнула, словно испытала в эту минуту глубочайшее наслаждение. Элис не смотрела на нее, но кровь отхлынула от ее лица, она побледнела.
— Было заявлено, что ты предрекла мою смерть, — продолжал старый лорд. — Говорила, что станешь хозяйкой замка и родишь лорду Хьюго сына и наследника. Было заявлено также, что, по твоим словам, эти события произойдут уже через два года.
— Неправда, милорд, — уверенно ответила Элис.
Хьюго подался вперед.
— Это был сон, да, Элис? — подсказал он. — Ты ведь ничего не помнишь, верно?
Девушка метнула взгляд в его сторону, снова повернула голову к старому лорду и добавила:
— Я такого не говорила.
Его светлость посмотрел на отца Стефана. Тот пожал плечами и твердо произнес:
— Вполне возможно, девушка была в трансе и теперь искренна, поскольку не все помнит. Если она действительно пророчица, такое возможно. Я слышал о некоторых весьма праведных пророках, которые предрекли будущее, не понимая смысла собственных фраз. В Евангелиях есть подобные свидетельства, например владение чужими языками и прочие чудеса. Но не исключено, что это ловушка дьявола. У тебя было видение, Элис?
— Не думаю, — резко отозвалась девушка.
Все удивленно на нее уставились.
— Если бы я могла видеть будущее, я бы не стояла сейчас здесь, выслушивая обвинения в колдовстве от леди Кэтрин, которая ненавидит меня с того самого момента, как мы познакомились. Если бы я могла видеть будущее, я бы не стала дожидаться этого дня, а давно уже была бы далеко отсюда. Если бы я была провидицей, то, ей-богу, не сидела бы в хижине Моры, когда явились ваши люди и забрали меня против моей воли.
Старый лорд невольно усмехнулся и задал новый вопрос:
— Тогда как ты объяснишь собственные предсказания, Элис?
Девушка даже вспотела под своим темно-синим платьем.
— Это был сон, милорд, — засмеялась она. — Глупый сон. Мне следовало быть осторожной и не смотреть его или хотя бы держать язык за зубами. Но я была пьяна, и мной овладело желание.
Хьюго, наклонившись вперед, видел, как блестит пот на ее бледном лбу.