Июнь
Июнь жуёт Орбит без сахара
и треплет за щёки Май.
он любит всех одинаково.
он пьёт не слащёный чай
и вовсе не любит сладостей,
которыми сыт Февраль,
в полуденном зное мается,
вдыхая седую гарь.
встречает рассвет с восторгами
влюблённых и дураков,
гуляет ночами долгими
под руку с Царицей Снов
Луной. и находит главное
в житейской пустой пыли,
стучит по оконным ставням,
скрываясь в лихой дали.
шутник, балагур и пьяница,
бродяжий извечный брат.
Июнь никогда не старится
и этому только рад.
пусть всё полыхает искрами,
пусть кто-то к тебе остыл
Июнь будет рядом искренне.
он вечно тебя любил.
Июль
Июль гуляет ночами теплыми
и пьёт, беспробудно пьёт,
и окна смеются слепыми стёклами,
когда мимо он идет.
ему никогда не хватает воздуха
он слишком громко кричит,
шумит, поёт, и порою позднею
на небо в бреду глядит,
«Спокойную ночь» напевая мысленно
под шум чужих городов.
сквозняк разнесёт по квартире листья
болезненных злых стихов.
Июль постоянно влюблён и мается
от грусти в сердцах людских.
ему дай лишь волю, и он бы с радостью
объял весь огромный мир,
утешив потерянных, обездоленных
и брошенных в пыль дорог,
и нежное сердце свое, раздробленное,
раздал бы без лишних слов,
тебе — в том числе; уголёк премаленький,
что ярче трёх солнц горит
в пределах твоей одинокой спаленки.
под кожей его храни.
Август
Август в лоб поцелован осенью.
Август бледен, веснушчат, рыж.
серебрятся волосы проседью
звёзд, упавших в объятья крыш.
не поймёшь: то молчит и хмурится,
бьёт дождями небесный свод,
то лучисто идёт по улицам,
скалясь солнцем, как идиот.
он набил всем карманы спичками,
смазал губы в вишнёвый сок,
целовал — из любви, с привычки ли —
меланхоликов в их висок
и вплетал им в их косы светлые
листья жёлтые и цветы.
Август смотрит глазами пепельно,
его песни совсем просты.
руки Августа вязью буквенной
на арабском испещрены.
он пьёт морс исключительно клюквенный,
разбавляя слезой зари.
Август ноет, болеет, плачется
Сентябрю на исходе лет
и от мира ребёнком прячется
в свой зелёный пушистый плед.
Сентябрь
Сентябрь пахнет чаем и тёплым пледом —
из клетчатой ткани, пушистый ворс.
он хлещет лекарства, страдает бредом
и травы вплетает в листву волос.
Сентябрь кольца пускает дымом
и прячет солнце себе в карман.
он хмурый, уставший и нелюдимый,
с засохшими шрамами старых ран.
он в доме не ставит цветов зелёных —
всё вянет мигом, едва коснись.
закутавшись в шарфы оттенков строгих,
цепляется пальцами за карниз
в надежде не выпрыгнуть между прочим
с балкона на серую пыль земли,
с собой принося дождевые ночи
и запахи мокрой густой травы.
собрал все виниловые пластинки,
хранит их за шкафом, и по ночам
Нирвану слушает `по старинке`,
когда на весь дом — лишь одна свеча.
и Август, конечно, извечно рядом —
болтает и ноет у стеллажа.
Сентябрь молчит. ему слов не надо.
за них всегда говорит душа.