На дамбе они выстроились в ряд и во все глаза уставились на старую лодку: вон стоит на коленях Доува и пилит, пилит что есть мочи.
— А где же Лина? — не выдержала ее мать.
Девочки нигде не было — ни у лодки, ни у дамбы.
— Ой, — вдруг вскрикнула одна из женщин, — никак, прилив начинается?
Далеко, у самых островов, словно серебряная ниточка тянулась, шла первая приливная волна.
— Вон, у островов, неужели не видно? — Она указала пальцем вдаль.
— И впрямь прилив, — поддакнула другая. — Надо Доуву с лодки снять, пока он от дамбы не отрезан. В прилив лодку совсем заливает.
Путаясь в юбках, спотыкаясь в тяжелых деревянных башмаках, они побежали к лодке. Но волна опередила их. Серебряная ниточка на горизонте вдруг змеей подползла к самым ногам и громко зашипела. За первой волной шла вторая, побольше, а далеко в море уже вздымались рычащие буруны, вот-вот бросятся на сушу.
Старый Доува посмотрел на море.
— Ну как, откопала? — крикнул он. — Минут через пять прилив и до нас доберется.
— Еще чуть-чуть, — ответила Лина, — оно очень большое. — И снова принялась за работу.
Доува продолжал пилить, а Лина — откапывать колесо.
— Готово, — сказала она через минуту, потом, отдышавшись, добавила: — Такое тяжелое, что и с места не сдвинешь.
Не успела она договорить, как, шипя, подкралась первая волна и ужалила ноги холодом. Лине стало страшно.
— Вода! Начинается прилив!
Старик наклонился над отверстием.
— По веревке наверх можешь забраться?
— Нет, ни разу не получалось, все платье мешает.
— Тогда снимай платье.
Лина на мгновение замолчала.
— А в платье нельзя?
— Смотри, прилив таких скромниц, как ты, ждать не будет. Привяжи веревку к колесу, иначе нам его не вытащить. Потом я ее натяну — и ты по ней залезешь.
Лина вновь замолчала, потом смущенно пробормотала:
— Всё. Веревку привязала, а платье вокруг шеи обмотала.
Старик крепко уперся ногами в края отверстия, натянул веревку, чтобы Лине было легче подняться.
Женщины собрались на дамбе. Прилив уже отрезал лодку от берега. Они стояли и что-то взволнованно кричали Доуве, но тому было некогда отвечать — надо веревку как следует натянуть. Лина лезла наверх и слышала все, что кричали с дамбы. Вот она высунула голову, старик протянул руку, но Лина увидела женщин и испугалась.
— Ой, и мама там! — прошептала она. — А я без платья. Ну и влетит же мне!
— Я тебя заслоню, за моей спиной не увидят, — усмехнулся Доува и вытащил Лину. За широкой спиной Доувы Лина проворно оправила платье.
Как только мать Лины увидела ее, она тут же бросилась прямо по воде к лодке. Набежала волна, захлестнула выше колен, но мать, не замечая, кричала:
— Лина, слезай скорее, беги к дамбе.
— Слезай, чего ждешь? — подхватили разом все женщины. Вслед за Лининой матерью в воду бросилась и внучка Доувы.
— Скорее, пока вода не прибыла, бегите.
— Приведите фермера с лошадью и телегой. Больше нам ничего не нужно! — крикнул Доува.
Он усмехнулся: женщин с дамбы словно ветром сдуло. Остались только Линина мать да внучка Доувы. Они стояли, прижавшись друг к другу, взявшись за руки, чтобы не сбило волной. Но прилив мало-помалу теснил их к дамбе.
— Прыгай, Лина! Вода уже по пояс, потом поздно будет.
— Мы останемся здесь? — испуганно спросила Лина.
— Да, — спокойно ответил старик. Он неторопливо полез в карман за трубкой. — Твоя мать не понимает, что раз ей у дамбы вода по пояс, то здесь тебе с головкой. Не бойся, баркас высокий, его затопит еще не скоро, час, глядишь, продержимся, а там и помощь подоспеет. Я не зря послал за телегой, чтобы не только нас, но и колесо на берег переправить. — Он снова усмехнулся и стал набивать трубку, поглядывая на море.
— Ты лучше скажи матери, чтобы на дамбу скорее лезла, а то видишь, какая высокая волна идет! — Он показал вдаль. Там, набирая силу, к берегу несся огромный вал.
— Мама, вылезай скорее! Вылезай! — крикнула Лина. — Скорее, вон какая волна! Не бойся, мы тут не пропадем.
Мать с Янкой по пояс в воде стали пробираться к дамбе. Но у самого подножия они обернулись и снова стали причитать:
— Что же делать? Ну что же делать?
— Садись-ка рядом со мной, а то ходишь взад-вперед, того гляди — свалишься. Скользко ведь… Сидя как-то спокойнее. А они пусть накричатся вдоволь, может, на душе полегчает. Главное, за лошадью и телегой уже послали, а нам больше ничего и не надо. Даже если весь баркас затопит, и то не беда. Ну, подумаешь, ноги промочим. Ты ведь молодая, ревматизма не боишься, посадишь меня себе на плечи.