– Дайте мне мой телефон, мне срочно нужно позвонить, – потребовал он, стараясь говорить спокойно, хотя внутри всё сжалось в тугой узел.
– Не надо никуда звонить, Артём Алексеевич. Тем более что вы уже уволились. Так зачем помогать тем, кто вас так незаслуженно обидел? – Её слова задели за живое. Она была права – он был уже никто. Но долг... А был ли он у него теперь? – Вы лучше найдите безопасную возможность доставить меня к моему папеньке. Поверьте, мы будем безмерно благодарны. И вам, и нам не нужна лишняя огласка. Вы обещаете?
Он молча смотрел на неё, оценивая ситуацию. Жертв, судя по всему, нет. Свидетелей – тоже. Она явно не хотела огласки. Если он начнёт действовать как следователь, результат будет нулевым, а проблем прибавит и ей, и себе. Итог: тихо отвезти её домой и забыть, как страшный сон. Но в её глазах он видел не только страх, но и вызов. Она проверяла его.
– Хорошо, я подумаю над вашими предложениями, – сказал он, забирая у неё телефон. – А вот доставлю вас до дома без раздумий. Но вы скажите, стреляли вы или стреляли в вас?
– Стреляли в меня, – она сделала паузу, переводя дух, и он заметил, как дрожат её тонкие пальцы. – Но это не имеет значения, потому что не попали. Вы же знаете, я была неплохой спортсменкой, бегала. А они... – она презрительно сморщила нос, и в этом жесте было что-то детское. – Жирные коты, не бегают, а переваливаются. Пока они сообразили, что не могут догнать, пока достали пистолеты, я уже была далеко. Метров на сто пятьдесят. Меня скрывали деревья, так что палили они в белый свет. Они поняли, что догнать не смогут, леса не знают, а я знаю. Поэтому скоро уедут. И тогда вы спокойно меня довезёте.
Пока она говорила, он уже мысленно проложил маршрут. Дальше вглубь леса была грунтовая дорога, мало кому известная. Она вела на другую трассу, в объезд города. Он вспомнил, как в детстве они с друзьями исследовали эти места. Теперь эти знания могли спасти жизнь.
– Вера, ответьте только на один вопрос. Вас преследовали бандиты не местного разлива?
– Нет, что вы, – она нервно провела рукой по волосам, пытаясь пригладить непослушные пряди. – Это из-за тёрок моего родителя с московскими "друзьями" в кавычках. А страдать приходится мне. – В её голосе прозвучала горькая обида, и на мгновение она показалась не дочерью олигарха, а просто напуганной девушкой, попавшей в переделку из-за амбиций своего отца.
Всё, точка принятия решения. Он завёл машину и на тихом ходу начал движение вглубь леса. Сердце бешено колотилось – не столько от страха, сколько от адреналина. Он снова был в деле, снова от кого-то зависела чья-то жизнь.
– Артём Алексеевич, дальше дороги нет, – попыталась возразить Вера, глядя на упрямо смыкающиеся перед ними деревья.
– Будьте добры молчать и не мешать водителю, – отрезал он, сосредоточенно всматриваясь в знакомые ориентиры. Каждый пень, каждый поворот был ему знаком. Он вёл машину медленно, лавируя между деревьями, слыша, как ветки скребут по бокам и крыше. Было одно узкое место, где пришлось сделать несколько манёвров, но в целом путь был проходим. Через двадцать минут они выехали на асфальтированную дорогу с другой стороны леса. Теперь те, кто её преследовал, ждать здесь её не могли. Он вытер пот со лба и позволил себе выдохнуть с облегчением.
Но он не исключал, что её могут караулить у самого дома. Поэтому подъехал к зданию их районного отдела милиции. Оставил Веру в машине, а сам зашёл внутрь и по служебному телефону позвонил Дьякову. Запах старого дерева, пыли и чернил, знакомый до боли, на мгновение вернул его в прошлую жизнь. Но теперь он был здесь посторонним.
Трубку снял сам Никита Абрамович. – Никита Абрамович, вас беспокоит Артём Угольков. Мне необходимо переговорить с вами по вопросу, который интересен нам обоим.
– Какие могут быть общие интересы у бывшего следователя и меня? – в его голосе слышалось напряжённое недоверие. – Я с милицией дел не имею и не собираюсь.
– Но по-вашему же утверждению, я – бывший, – парировал Артём, стараясь говорить максимально нейтрально. – Так что, встретившись со мной, вы ничего не нарушите. Вопрос очень большой коммерческой величины. Прибыль будет баснословная. Но принять меня вы должны немедленно. Иначе я вынужден буду обратиться к столичным акулам.
Он играл, и Дьяков это понял. Его тон мгновенно изменился. – У меня, молодой человек, дел невпроворот... Но, знаете что, заезжайте. У меня для вас будет не более пяти минут.
Он вышел из отдела, сел в машину и погнал в сторону дома Дьякова, по пути объясняя Вере суть их с её отцом разговора.