*****
Артём глубоко вздохнул, возвращаясь из прошлого в прохладу осеннего леса. Он снова сжал в кармане коробочку с кольцом, которое когда-то предназначалось Наталье. Теперь оно было немым укором его доверчивости. Но боль уже была не острой, а тупой, старой, словно затянувшейся раной, которая ноет к непогоде, но уже не угрожает жизни. Прожитые между теми и этим поворотами судьбы три года многому его научили. Они закалили его, сделали жестче и трезвее. Может, то решение было правильным? Ведь именно благодаря ему его жизнь сейчас была такой, о которой он и мечтать не смел. И в двадцать четыре года ещё не поздно было свернуть на новую дорогу. Окончательно.
Он посмотрел сквозь золотистый свод берез на бледное осеннее небо. Здесь, в тишине, ему всегда было ясно, как поступать. Лес не давал ответов, но он помогал услышать их внутри себя. И сейчас внутри звучало одно-единственное слово: «Хватит». Хватит бежать от самого себя. Хватит прятаться за мундир и чужие проблемы. Пора возвращаться домой, к тому, ради чего он когда-то горел и чему посвятил бы жизнь, если бы не слепая, юношеская страсть.
Он потянулся к ручке двери машины. Пора. Осталось лишь сделать последний шаг.
Глава 2. Испытание
Решение пришло неожиданно, как удар хлыста, отсекающий все сомнения. Казалось бы, логичнее всего было устроиться санитаром или медбратом в больницу - оставаться в профессии, пусть и на время. Но Артём всегда любил крутые виражи. Когда душа болит так, что физически ноет в груди, а в висках стучит одна и та же унизительная картина, лучше всего заглушить боль резкой сменой декораций. Не убегать, а переродиться. Сжечь мосты, чтобы и мысли не было вернуться к прошлому. И он подал документы в милицию.
Однокурсники, узнав, ахнули. Будущий врач - и вдруг в органы! Только самые близкие знали про дядю-милиционера, чья форменная шинель висела в семейном шкафу как реликвия. «С генами не поспоришь», - отмахивался Артём от вопросов, хотя сам понимал, что дело не в генах. Ему отчаянно хотелось найти систему, где всё подчинено правилам, где есть чёткие, прописанные в кодексах понятия «виновен» и «невиновен». Это был протест против запутанного мира человеческих чувств, где любовь оказывалась ложью, а клятвы - пустым звуком. Ему нужен был порядок. Жёсткий, почти армейский, но справедливый.
Окунувшись в новую работу с головой, он и не заметил, как академический отпуск растянулся на три года. Серые, выцветшие от времени стены районного отдела милиции, въедливый запах дешёвого табака, старого дерева и чернил, скрип канцелярских стульев - всё это стало его новой реальностью. Он прижился в коллективе, где ценили прямоту и умение работать, где не задавали лишних вопросов. За три года он из зелёного новичка, с трудом скрывавшего брезгливость при виде жестокости и подлости, превратился в старшего лейтенанта милиции, следователя. Поступил на заочное в академию МВД и уже не помышлял о белом халате. Мысль о возврате в медицину казалась предательством по отношению к самому себе, отступлением на уже пройденные и оказавшиеся ложными позиции.
Зарплата позволяла съехать от родителей и купить небольшую «однушку» в хрущёвке на окраине. Жизнь там проходила под аккомпанемент вечного ремонта: то обои клеил, то плинтусы менял. Рано или поздно, думал он, ремонт закончится, и тогда, глядишь, придётся начинать новый - уже от скуки. Собственное жильё стало ещё одним щитом, баррикадой от внешнего мира, где он мог оставаться наедине со своими мыслями.
В работе он нашёл неожиданное призвание. У него обнаружился талант следователя - интуиция, помноженная на дотошность. Раскрываемость у него была самой высокой в городе, и со временем ему стали поручать самые сложные, запутанные дела. Расследуя чужие преступления, он по крупицам собирал понимание человеческой природы. Он видел, до чего может довести жадность, ревность, страх. И по сравнению с этими страстями, ломавшими человеческие судьбы, его собственная студенческая драма казалась мелкой, почти детской обидой, синяком, который прошёл, оставив лишь лёгкую, фантомную болезненность при воспоминании.
Но если с работой всё было более чем хорошо, то личная жизнь не складывалась категорически. Он встречался с женщинами, но каждая потенциальная кандидатка на роль спутницы жизни невольно проходила сравнение с Наташей. Не с реальной, а с тем призрачным идеалом, в который он когда-то верил. И все они проигрывали. Одни - потому что были слишком простыми, другие - потому что чересчур умными и расчетливыми. Отношения рушились, не успев начаться, превращаясь в череду бессмысленных свиданий и пустых ночей.