- Сидишь? Не спится в ночь Даждьбога?
Она на ноги вскочила, поклонилась.
- Здрав будь, мудрый старец…
- Да ты сиди-сиди. Чего вскочила? Я тоже присяду на пенек.
Волх уселся, в свете костра его лик не казался таким уж старым.
- Вот уже, три круга, как ты тут окопалась. Смотрю я за тобой. Сила в тебе есть… есть сила-то. Другая бы давно сгинула, а ты живучая – сказал старик – в роду Колдуны-ведуны были?
- Бабушка – знахарка – созналась Неждана.
- Ты сама-то в новой вере, заморской? Видел я, крест на тебе висит.
Неждана кивнула.
- А в богов наших древних, тоже веруешь? Знаешь их?
- Бабка верит, поклоняется… тайно. И меня научила.
Неждана искоса наблюдала за стариком, зачем пришел? Чего надобно? С ней, кроме Весны и Рябушки никто не общается. Доброгнева плюется, когда мимо на реку проходит. Можно и другой тропой ходить, там ближе. Нет, ходит, смотрит, что чужеродка делает, как бы вред какой не учинила.
- Пойдешь ко мне в ученицы? – задал свой вопрос Колдун.
Неждана растерялась.
- Я? Так я чужеродная.
- Та мне-то что за дело? Это в городище тебя не примают, а я сам по себе. Ведунья сына своего в ученики сватала. Да нет у него тяму к колдовским делам. Он – охотник, не колдун… А я уже стар, надо кому-то Знания древние передавать. Так что? Пойдешь?
- Пойду, старче – кивнула головой Неждана, а чего, ей терять нечего.
- Ну и лады. Ты мне поведаешь, чему тебя бабка научила. А я тебе свои премудрости передавать буду потихоньку… А теперь почивать пойду.
Старик крякнул, поднялся с пенька, опираясь на посох.
- Добрых снов, Старче – сказала во след Неждана.
- И тебе того же…
Старик с белой бородой, в белых одеждах исчез во тьме ночной… как и не было его. Неждана головой мотнула. «Не привиделось ли мне? От одиночества и приблазнить может»
10. Мечты сбываются не у всех
Осень окрасила золотом деревья, приближался Праздник урожая. Весна доставала из печи сдобные караваи. Белосвет пимы к зиме починял.
- Мир дому вашему, вождь Белосвет и Весна-красна! – поприветствовала хозяев ведунья Доброгнева.
- Здрава будь, Доброгнева. С чем пожаловала? Чай, какие новости в городище, мне неведомые? – спросил вождь.
- Новых вестей нет, славный Белосвет. Одна только весть, но старая.
Доброгнева на Весну покосилась.
- Обговорить бы ее. Дело важное.
- Ну, говори, не томи. Что за дело такое?
- Пора тебе Вождь-батюшка, новую невестушку присматривать. Молодую, да плодовитую, дабы род Белосветов не прерывался – высказалась Доброгнева.
Весна к печи отвернулась, гусиное перо в маслице обмакнула, караваи свои помазала, да маковыми зернами посыпала.
- Вот ты о чем, Доброгнева, печешься, заботишься – сказал вождь и усмехнулся в усы.
Ведунья продолжала:
- А как же! Ты же вождь! А жена – пустоцвет. Скоро Волх разорвет ваш союз, а новую-то девицу с умом выбирать надобно. Верно ли я глаголю? Батюшка Вождь?
Белосвет промолчал, на Весну посмотрел.
- Дочка моя, Добронрава, в пору входит. Чем тебе не невеста, и красива, и умна, хорошая жена будет, послушная. А детишек родит сколько душе угодно. У нас в роду пустоцветов нету – говорила сладко-приторным голосом Ведунья.
- Спору нет, Доброгнева, хороша твоя дочь. Да только рано мне союз разрывать. Весна, подойди ближе – сказал Белосвет.
Жена подошла к нему, загадочно улыбаясь. Встала рядом с мужем. Доброгнева смотрела на Весну неприязненно, она уже видела себя тещей вождя.
- Услышали нас боги, ждем пополнения – сказал Белосвет и руку на живот Весны положил.
- Ах ты ж… радость-то какая. Понесла, стало быть, Весна. Слава богам!
- Слава богам – повторил Белосвет, обнимая супругу за талию, а Весна из-под опущенных ресниц за ведуньей наблюдала.
Лицо Доброгневы радостным не выглядело, хоть и пыталась она улыбнуться. Огорчилась ведунья, разочаровалась. Только теперь заметила Доброгнева, что изменилась Весна, ходит степенно, грудь налилась, живот еще не виден, зато в синих глазах радость и спокойствие светится.
Покинула Доброгнева терем недовольная.
- Что такое не везет, отвернулись боги что ль? Или это чужеродная сглазила? Хотела дочку удачно замуж пристроить, не вышло. Ни с того ни с сего Весна понесла. Хотела сыночка в ученики Колдуну отдать, не берет, старый пень. Сто лет прожил, еще столько же хочет колдовать? Да простят меня боги – бухтела она по пути к своему дому.