- Добросвет, понимаешь… - начал было Всевид.
- Понимаю, не маленький. Все мою мамку не любили, вот и избавились от нее! Зачем ты ее замуж отдал?! Мешала она тебе? Доволен?
- Ты чего такое говоришь, Свет?! – возмутился Всевид.
- Что думаю, то и говорю! Не хочу я с тобой жить! Ты мне никто! – крикнул парнишка и прочь побежал.
- Стой! Ты куда?
- О, боги! Догони его, Всевид. Как бы чего не сотворил с собой – проговорила Цветана.
Незабудка удивленно смотрела на родителей, хлопала своими темными глазенками. Всевид метнулся за племянником, чуть не запнувшись о ведро в сенях.
- Помогите боги, бедный мальчик – пробормотала Цветана и убрала из-под порога ведра.
Прибежала Златогрива.
- Цвета! Что за переполох?
- Добросвет убежал, Всевиду нагрубил. Жалко его. Узнал, что Добронрава в болоте утопла, и вот – развела руками Цветана – он ведь парнишка ждал от матери гостинца с обозом из Ручи. А тут такая новость! Какая бы она не была, она же ему мать.
- Это да – согласилась Злата.
- Что теперь будет? Сказал не хочет с нами жить, что мы избавились от нее, мешала.
- Успокоится и вернется – предположила Злата, принимая к себе на колени Незабудку, которая дергала ее за юбку, требуя внимания.
- Когда она уехала, он изменился, повзрослел сразу – рассказывала Цветана – по дому помогал, со Всевидом на охоту ходил… Неужели он не простит нас? Хотели ведь как лучше…
В избу вошла Белка, осмотрелась, восемь лет назад, здесь ее сестра Ярослава жила, с тех пор Белка в избе Всевида не бывала.
- Здравы будьте… Что с Добросветом? Мужики ушли в лес, его ищут.
- Здрава, Белка. Добросвет расстроился из-за смерти матери и убежал.
- Понятно. Дозорные сказали в лес умчался. А ведь вечер уже, скоро стемнеет, где же его найдешь?
- Плохо дело…
- Я думаю, осерчал на вас Добросвет, обижен. Если он вам не нужен, я могу забрать его к себе. Он все-таки мой брат, муж не будет против… - заявила Белка.
- Что такое ты говоришь, Белка? Добросвет расстроился, но он не чужой нам. Я обещала заботиться о нем, а Всевид, конечно, строгий мужчина, но он любит племянника. И мы не отдадим его – обиделась Цветана на Белку…
Мужчины искали Добросвета до темноты, а потом вернулись ни с чем. Всевид был очень огорчен.
- Это все, Проклятие Корявого леса – сказал он – неужели я и племянника потеряю? Да, я перед ним виноват, не должен был отдавать Нраву замуж.
- Но она сама этого хотела, кто же знал. Добросвет найдется, обязательно – уверяла его Цветана.
- Мы плохо о нем заботились… не сумели заменить родителей.
- Но он уже не маленький ребенок – возразила Цветана.
- Завтра с утра снова пойдем искать. Но как, где он может быть.
- Он где-то спрятался. А где? Спроси у Лютика, наверняка он знает. Они же где-то играют в лесу. У нас в детстве было потайное место, мы с Нежкой там прятались, когда грустили…
- И, о чем же ты грустила, малышка Цвета? – поинтересовался муж.
- Ну, мало ли. Давай спать, Всевид, завтра нужно искать Добросвета, надеюсь, он простит нас – вздохнула Цветана – да помогут ему боги.
Пока мужчины вели в лесу поиск, возле дружинной избы, ратники пировали. Из Бояр-града пришел приказ на перевод Бориса в село Ручи и назначение его сотником, а также и его десятка покидала крепость. На место Бориса и его ратников на службу в крепость прибыла новая десятка, они и сопровождали архиерея Валерьяна в пути.
Воины пировали, отмечая повышение Бориса, он поставил ратникам бочку браги. Повар приготовил закуску, и веселье длилось до утра.
- Поздравляю тебя, Борис! Новая должность, новая жизнь! Удачи, сотник! – сказал, поднимая чарку с брагой, вновь прибывший десятник. Звали его Демьян, длинный нескладный мужчина.
- Благодарю! Да и тебе того же, на новом месте, Демьян. Легкой службы в крепости Белосветов!
Ратники Бориса и Демьяна обменялись крепкими рукопожатиями и выпили по чарке. Среди ночи над крепостью песня раздавалась:
- У добра коня жемчужный хвост,
А гривушка позолоченная.
Крупным жемчугом унизанная;
В очах его камень-маргарит,
А из уст огонь-пламень горит…
116. Камень с души
В дубовой роще, у обрыва, среди корней старого дуба выкопана нора, там и переночевал Добросвет, свернувшись в клубок, переживая и переваривая свое горе. Страшно было ночью, вой волков, зловещее ухание филина, казалось, придут лешаки и кикиморы, утащат в болото и утопят. Наконец, он уснул. А утро наступило неожиданно. Голос друга разбудил.