- Добросвет! А, Добросвет! Ты здесь? Это я, Лютик.
- Зачем пришел? – недовольно пробурчал спросонья Добросвет.
Лютик забрался в их тайное убежище, сунул ему в руку хлеба краюшку.
- Голодный небось…
Да, и правда, Добросвет почувствовал сильный голод, взял краюшку и съел тут же.
- Всевид с мужиками ищут тебя. А ты чего?
- Ничего – пробормотал он в ответ.
- У меня ведь тоже ни мамки, ни папки нету, я же в лес не убегаю. Живу с сестрами. Ты если с дядькой Всевидом поссорился, так я слышал, как Рыжик с Медком говорили, если обижают тебя у Всевида, так Рыжик с Белкой готовы тебя в своей избе принять. Она же сестра твоя старшая, Белка-то – рассуждал Лютик.
- Не-а, к ним не пойду… если только Всевид прогонит, я ему грубые слова говорил со злости, за мамку – фыркнул Добросвет.
- Не прогонит, простил уже…
- Ты почем знаешь?
- Сам слышал, он Медку говорил, не могу я племяша потерять, родная душа… Пока они разговаривали, я незаметно к тебе побежал.
Где-то далеко раздавались голоса:
- Добросвет!
- Слышишь, ищут тебя? Пойдем домой… Не в лесу же тебе жить – сказал Лютик.
Добросвет вздохнул.
- Ладно. Пойдем…
Они выползли из их тайной норы и направились в сторону мужских голосов.
- Добросвет!
- Всевид, я здесь – Добросвет вышел навстречу дяде.
- Слава богам! Ты нашелся, Добросвет!
- Прости, Всевид, я больше так не буду – потупился мальчик.
Всевид схватил племянника в охапку.
- Как же ты напугал меня, племяш!
Весть о том, что Добросвет нашелся быстро распространилась. Цветана накрывала на стол, Незабудка встречала беглеца радостным криком:
- Свет!!!
Она бежала к нему и тянула ручонки.
- Мы очень волновались за тебя, Свет – сказала Цветана – садись за стол. Слава богам, ты нашелся… Вся семья в сборе.
Борис сидел на берегу реки. Почти три года он провел здесь, у Белосветов, теперь начинался новый этап его жизни, новое назначение, новое место службы. Красава довольна, они с Варей собирают вещи, складывают в сундуки, скоро отъезд. С тех пор как Борис отсидел десять суток в темнице, он утихомирился, кажется, смирился. Измира вышла замуж, Командир и отец Василий осуждают его, ратники посмеиваются. Борис затаился, мысль бросить Красаву, похитив ее золото, не покидала его. «Не надо мне это назначение, не нужна мне Красава. По дороге в Ручи, я могу сбежать. Хорошо бы Измиру с собой прихватить, но этот ее муженек-рисовальщик всюду за ней таскается. Это сложно…Без ее согласия, не получится» - размышлял Борис.
- Здрав будь, Борис – услышал он голос Чернека.
- Здоров, Чернек. Что тебя привело?
- Мимо шел… был на Капище, увидел тебя. Сидишь-грустишь.
Чернек понимал какая тоска одолевает Бориса. Он мог бы много рассказать про его жену, вступив на путь черного колдовства, она запуталась в собственной паутине, и мужа своего запутала, теперь оба маются рядом друг с другом. Но как говорил Волх: «Колдун много знает, да не все говорит. Надо думать, будет ли польза людям от его слов?»
Чернек присел рядом с Борисом, смотрел на спокойное течение широкой реки.
- Спросить хочу. Ты знаешь нового десятника, Демьян его зовут, кажется?
- Ну, знаю немного, служили когда-то вместе – ответил Борис.
- Что за человек? Он все-таки будет служить у нас. К тебе и твоей десятке мы привыкли, знаем вас. А тут новые люди, вот и спрашиваю.
Борис озабоченно почесал затылок.
- Демьян… он, как бы это сказать… хитрый, выслуживается. А так ничего.
- Понятно…
Чернеку не понравился Демьян, тревожно ему стало при виде нового десятника. Но не ему решать, кто станет служить при крепости. Неподалеку лежал вполне увесистый камень, Чернек поднял его, подержал в руках и подал Борису.
- Держи.
Борис удивился, но камень взял.
- Что это? Зачем?
- Это камень на твоей душе, твои темные мысли, Борис. Брось его в воду и забудь то, что ты задумал.
- А что я задумал? Ты, знаешь? – спросил Борис растерянно.
- Знаю. По вашей вере то, что ты придумал, называется грех. По древней вере – непростительная ошибка. А за ошибки приходится расплачиваться, либо самому, либо потомкам… Брось камень, Борис, освободись. Полегчает.
Борис глянул на камень, сжал его в руке, а потом резко выкинул в реку. Словно камень с души свалился. Булькнул в воде, и круги разошлись.
- Ты и правда, колдун, Чернек – усмехнулся Борис – и что теперь?
- А что теперь? Делай то, что должно, и будь что будет. Ты служивый, вот и служи так, чтобы тебя уважали.
Борис подумал, что Чернек прав, своровать золото у жены и сбежать – это недостойно, как после этого жить? И чужую жену уводить тоже грех великий.
- Ты любишь Измиру? – спросил Чернек.