- У Юрия есть… наложницы?
Зарина явно наслаждалась растерянностью Златы.
- Не прилично обсуждать личную жизнь мужей – произнесла она назидательно.
После общения с княгиней, выслушав ее наставления, Златогрива почувствовала себя уставшей и разбитой. Очередную ночь проведет она в одиночестве, в раздумьях о своей доле. Мысль о наложницах не давала покоя. «Неужели у Юрия кто-то есть? Спросить, значит, выказать себя ревнивой бабой… В конце концов, я тоже не девицей замуж за него вышла, с мужчиной жила», но ревность все-равно мучила. «Вот где он, с кем, чем занимается, пока я сижу тут, как птица в клетке… А ведь в родном селе я свободной птицей была. Любовь ослепила меня, и я ринулась вслед за княжичем в неизвестность. Бросила Пепла, а он ведь по-своему любил меня…»
Пепел в колодце набирал воду, наполнил ведра, увидел, как по улице спешит Купала, несет объемную корзину, прикрытую тканью, смутилась, глаза опустила, ускорила шаг, пытаясь пройти мимо незамеченной.
- Купала – окликнул ее Пепел хрипло.
Она резко остановилась, обернулась, глаза большие темные, посмотрела удивленно.
- Что?
- Как жизнь, Купала? – спросил он, почуяв сногсшибательный хлебный аромат, исходящий от корзины в руках Купалы.
- Все хорошо. К Белке иду, к свадьбе готовимся. Вот несу шанежки, настряпала.
- Понятно. Вкусно пахнет.
- Хочешь? Возьми – она вынула из корзины шаньгу и подала Пеплу.
- Благодарю… Так Ростислав снова женится?
- Да. Завтра, на Искре.
- Понятно. А ты?
- А что я?
- Ты… Замуж за меня выйдешь? – запинаясь произнес Пепел.
Она растерялась, ответила не сразу.
- Ну… если позовешь, то да.
- Позову… Сватать приду.
- Хорошо. Мне надо идти – сказала Купала и побежала к дому Рыжика.
Пепел смотрел ей вслед и жевал шаньгу…
Белка и Соловушка хлопотали у печи, готовили свадебные угощения, Купала вошла в избу, поставила корзину на лавку, и сама плюхнулась рядом, к стене прислонилась.
- Ты чего, Купала? – спросила Соловушка – Лица на тебе нету. Словно навки за тобой гнались.
- Пепел…
- Что Пепел? Видела его?
- Сказал, сватать придет – проговорила Купала.
- Ух ты! Созрел, наконец, для женитьбы. Ну, слава богам! Выдадим тебя замуж, да и ему хватит страдать по бывшей жене – обрадовалась Соловушка.
Пепел вернулся домой с полными ведрами воды. Он, наконец, очнулся от своего тоскливого состояния, и понял, что должен привести свою жизнь в порядок. Он почистил снег во дворе, затопил печь и решил сварить кашу, а воды нет, вот и пошел в колодец. Там на улице Купалу встретил. Подумал: «Прав Чернек, жизнь продолжается, Злата не вернется. И Нежка права, избе нужна хозяйка. Брать в жены молодую девушку только лишние хлопоты, а Купала, жизнью битая, как раз то, что нужно».
150. Наложница
Две лошадки везут карету по заснеженной равнине. Княжич скачет на своем коне в сопровождении небольшого отряда.
- Не замерзла, Ладушка? – спросил, он в окошко заглянув.
- Нет, не замерзла – ответила она - Далеко ли еще ехать?
- Скоро приедем, Ладушка! Потерпи немножко.
Златогрива, закутанная в тулуп и шкурами прикрытая, ехала в карете по Западной равнине в удельное село Княжича. Третий день в пути. И кажется, скоро они приедут на место - село Родник. Позади остался Бояр-град. Злата вспомнила дни, проведенные там, усмехнулась. Беседы с надменной княгиней привели Златогриву к мысли, что она совсем неподходящая для княжича жена. Проведя три ночи без мужа, днем они тоже мало виделись, решила она, что уже надоела Юрию, разлюбил, наверное, и Князь не одобрил этот брак. На четвертый день служанка сказала:
- Княжна, идем со мною. Княжич Юрий зовет.
Злата отложила вышивание, накинула на плечи накидку, вздохнула и пошла за служанкой по лестницам и переходам, через холодные сени на мужскую половину. Подумала, вот и настало время поговорить с мужем. Речь заготовила. «Мы ошиблись. Я – никакая не княжна. Отец Валерьян может признать наш брак недействительным? Ты возьмешь в жены достойную невесту. А я вернусь домой. Отпусти…» Так размышляла она, сидя в светелке за рукоделием. Конечно, дорога дальняя, но как она поняла, из Бояр-града часто купеческие обозы ходят в Ручи. Проехать к Белосветам зимой не получится, но она может перезимовать у Арона, не прогонит же он дочь Вождя…
Но, войдя в покои княжича, все мысли из головы вылетели враз, как увидела мужа, его счастливую улыбку, глаза, горящие страстью.
- Ладушка моя, как же я истосковался по тебе!