- Воевода Чернек? Здравия тебе.
Княжич с почтением поклонился своему несостоявшемуся тестю.
- Бывший воевода – уточнил Чернек – как поживаешь, Юрий?
- Все хорошо, с войны вернулся живым, повезло. Сейчас в свой удел собираюсь. А что у тебя, боярин Чернек, какие новости? – поинтересовался княжич.
- Печальные новости. Жена моя Елена скончалась на днях. Все эта зараза проклятая, что косит народ… Сын Алексий в семинарии обучается, одна лишь дочь Аленушка со мной осталась. Осиротели мы с ней.
- Царство небесное… Скорблю по жене твоей. Сочувствую тебе.
- Я надеялся, что наши воины освободят Настю из лап Тартала, но в Тамыш-сарае ее не обнаружили, говорят, Хан увез ее с собой, и княжича Ярослава – заложника тоже… Но будь счастлив, Юрий. А мне к Князю нужно идти.
- Прощай, боярин Чернек – поклонился Юрий.
Бывший Воевода, слегка прихрамывая, поднимался по ступеням в хоромы. «Постарел Воевода, поседел, столько горя на него обрушилось. Совсем не похож на храброго полководца в доспехах, на лихом коне, бордовый плащ за спиной развевается, меч в руке сверкает… Что с людьми жизнь делает»
Личная охрана ожидали княжича, чистили лошадей, готовили повозки с добром, доставшимся при дележке. Приехал Жгут с письмом от Златы, глаза опустил.
- Как княжна?
- Здорова княжна, здоров и маленький княжич. А вот второй… - Жгут замялся.
- Я знаю. Моя дочка умерла. Давай письмо – протянул руку княжич, Жгут подал ему письмо – сегодня мы едем домой…
Княжич с остатками дружины вернулся в село, возвращение грустным было, ведь многие ратники сложили головы в степи под Тамыш-сараем, а некоторые увечья получили.
Злата встречала мужа во дворе. С нею рядом нянька, Любима держит за руку, он уже хорошо ходит, на нем рубашка нарядная, штанишки и сапожки. Волосы короткие отрастают ершиком, недавно малыш прошел обряд пострижения, его детские кудри состригли налысо и сожгли.
Юрий взглянул в печальные глаза жены, сердце сжалось.
- Злата, любая моя – обнял ее, она уткнулась в его плечо.
- Юра, ты был ранен, что болит?
- Все зажило, не переживай за меня. Мы снова вместе, это самое главное. Все будет хорошо.
- Да…
Любим уже забыл отца, смотрел на мужчину, который обнимал его маму, с ревностью.
- Здрав, сын мой, Любим! – сказал Юрий, переведя взгляд на ребенка.
Мальчик спрятался за широкую юбку няньки, с любопытством выглядывая на Юрия…
Слуги истопили жарко баню. Злата намыливала мужа, бережно поглаживая его шрамы.
- Не покидай нас больше, прошу тебя – говорила она.
- Разве это от меня зависит, Ладушка? Моя бы воля никуда бы от вас не уехал.
Про дочку не говорили. Злата молчала, потому что боялась расплакаться, а Юрий не хотел бередить ее рану.
На следующий день провели день поминовения всех погибших, столы для трапезы установили прямо на церковной площади. Отец Антоний утешал родных, уверяя, что души погибших воинов прямиком, в рай отправились.
Закончилась тризна, разошелся народ по своим делам. Юрий пришел к жене в светелку и взглянул на нее строго.
- Почему ты не сказала мне про Сульфию? Это ведь она прокляла тебя, зачем скрыла?
- Я ничего не скрывала. Почему ты гневаешься на меня? – удивилась Злата.
- Потому что ты, моя жена, пострадала! Наш ребенок умер! Это Сульфия наслала на тебя проклятие. Староста и поп мне все рассказали. Она за это ответит.
Злата отвернулась, смахнула набежавшую слезу. Впервые они заговорили о смерти ребенка.
- Наказание Сульфии не вернет мне мою дочь – произнесла чуть дрогнувшим голосом.
- Нашу дочь – поправил Юрий – никто не смеет причинять вред моей семье.
- И как же ты намерен наказать ее?
- Завтра поутру отец Антоний увезет ведьму в Бояр-град. Там церковники проведут следствие…
- Какое следствие? Ее будут пытать? И заставят сознаться в колдовстве, а потом казнят? Юра, зачем? – Златогрива ужаснулась – Она не ведьма, она просто глупая, влюбленная в тебя женщина! Да, она ненавидит меня, и это понятно. Но зачем так жестоко? Юра, тебе не жаль ее?
- Слишком ты добрая, Златогрива. Она тебя проклинает, а ты ее жалеешь.
Злата поежилась, обхватила свои плечи руками.
- Вот так же говорил отец моей матери. Доброта – это слабость. Вождь должен быть сильным – горько произнесла она – разве сила в том, чтобы убивать слабых?
- Если она не виновна, ее не убьют – ответил княжич, несколько смутившись.
- Ты сам-то в это веришь? Юра, отмени свой приказ. Отправь ее в дальнюю деревню с глаз долой, пусть живет там, никому не мешает – посоветовала жена.
- Нет. Я не стану отменять своего приказа. Все решено. Пусть народ знает, что за оскорбление княжны следует суровое наказание – твердо произнес княжич.