Он не оставит все это так. Он скажет все, что думает, глядя в глаза. Расставит все точки над i, тем самым сбросив с себя груз старой, все еще причиняющей боль истории.
Когда автомобиль плавно притормозил у подъезда серой многоэтажки, Антонио опустил окно и, слегка высунув голову, посмотрел вверх. Сколько раз он представлял себе эту встречу? Но мог ли он подумать, что это произойдет вот так? Что эта самая встреча произойдет по его инициативе? Что теперь они снова по разные стороны баррикад, на этот раз, с точностью до наоборот? Антонио грустно усмехнулся. Что ж, судьба не лишена иронии.
— Все в порядке, синьор? — дежурно поинтересовался один из телохранителей.
— Да, пойдем, — решительно скомандовал он, открывая дверь лимузина.
Охранник быстро набрал код домофона, отворил тяжелую металлическую дверь и пропустил вперед сначала второго сопровождающего, затем босса. Внутри подъезд был чистым, но стены изрядно потерты, краска кое-где облезла. Наверное, тут уже много лет никто не делал ремонт. Обшарпанный лифт оказался настолько мал, что Антонио и двое габаритных сопровождающих еле втиснулись в него. Цифры на табло мерно сменяли друг друга. Почему-то Антонио не мог отвести от них глаз. Чем выше они поднимались, тем меньше, казалось, оставалось воздуха, чтобы дышать. Машинально поправил ворот пиджака и словно с опаской осмотрел исписанные маркером стены кабинки. Все-таки не нужно было надевать светло-бежевый.
Добравшись до десятого этажа, Антонио остановился перед новой коричневой дверью. Волнение давало о себе знать в виде учащенного пульса, громко стучащего в висках, и резкой боли, от которой свело желудок. Черт, ему давно не было так хреново.
Помешкав еще несколько секунд, он собрался с мыслями и нажал на звонок. Напряженно прислушался. Долгожданный щелчок замка и…
— Ты… — все, что смог сказать в этот момент Том, механически застегивая пуговицы рубашки.
Антонио жадно впился взглядом в хорошо прокаченные мышцы груди. И, казалось, даже через ткань можно было отчетливо различить кубики пресса.
— Я войду? — деловито поинтересовался он.
— Да… конечно, — Том покосился на охранников.
— Ждите здесь, — бросил через плечо Антонио и уверенно шагнул через порог.
Том запер за ним дверь и тоже прошел в гостиную, где Антонио, не скрывая интереса, уже разглядывал скромный интерьер квартиры.
На несколько секунд в комнате воцарилась тишина, словно каждый не мог решить для себя, с чего начать разговор, да и стоит ли его вообще начинать.
— Ты изменился, — укоризненно заметил Том, наконец, прервав молчание.
— Ты тоже, — бросил в ответ Антонио, усаживаясь в кресло. Показательно смерил собеседника оценивающим взглядом снизу вверх. — Легавый, значит.
Перед глазами как-то не вовремя всплывали картины из прошлого… Он спешно открывает окно своей маленькой спальни, стараясь быть как можно тише, чтобы не разбудить родителей. Том уже ждет его внизу, самодовольно улыбается и нагловато требует встречи.
— Как видишь. — Спокойно ответил Том, сложив руки на груди. — Так чего хотел? Тебе вроде Крис все передал?
— Передать-то передал, — Антонио надменно покрутил трость, словно собираясь с мыслями. — Не ожидал, что ты способен на такую подлость. — Взглядом бросая вызов.
— Ты сейчас что имеешь в виду? — все также ровно, но с долей насмешки в голосе, отвечал Том. — То, что я спас тогда твою шкуру, или то, что предупредил тебя об опасности сейчас?
Антонио не отвечал. Он внимательно рассматривал собеседника… После очередного умопомрачительного занятия любовью они оба мокрые, Том придавил его своим весом к матрацу, тяжело дышит куда-то в шею. Они любили просто лежать так…
— А знаешь, — надменно начал Антонио. — Это уже не важно. Я пришел, чтобы сказать… Точнее, предупредить. Уйди с дороги — а то…
— А то, что? — усмехнулся Том.
— Ты, по-моему, не понял еще, с кем связался, — Внутри медленно, но уверенно закипала злость. — Или думаешь, что можешь по-прежнему распоряжаться моей судьбой? Ошибаешься!
— Может быть… — Том достал из кармана пачку «Мальборо».— Только вот тебе все равно придется уехать.
— Интересно, как ты заставишь меня это сделать? — Вспылил Антонио и подхватился с места. — Может, завяжешь глаза и посадишь на первый попавшийся самолет?! Так делают все порядочные трусы!
— Да что ты знаешь?! — злобно прошипел Том, вмиг оказавшись рядом и крепко схватив бывшего любовника за ворот пахнущего дорогим парфюмом пиджака. — Может, это ты отсидел пару — тройку лет за то, чего не делал?! А, синьор Гарсиа?!
— Пусти, — дернулся Антонио. — Убери свои грязные руки.
Но Тома было уже не остановить:
— Может, ты знаешь, что такое день изо дня не видеть ничего, кроме серых стен и тюремного беспредела?! А?! Чего молчишь?! Ради чего я вляпался в это дерьмо? Чтобы ты сейчас делал все, что тебе заблагорассудиться?!
Том еще раз с силой дернул за пиджак, так, что послышался треск расходящихся швов. Напряжение между ними достигло максимальной точки. Глаза в глаза. Словно заклятые враги.
— Я сказал, пусти, — между ними раздался щелчок предохранителя.
— Вот как… — Том медленно опустил руки.
— Скажи, что помешает мне сейчас прикончить тебя прямо тут? Ненавижу легавых. — Антонио злобно оскалился. — Особенно, тех, которые лезут не в свое дело.
Не отводя взгляда, Том обхватил рукой ствол и резко дернул на себя. Так, что дуло крепко уперлось в грудь.
— Валяй, — Во взгляде ни капли испуга. — Чего ждешь?
— Последний раз говорю: уйди с дороги, а то пожалеешь. Вся ваша вшивая контора не представляет, с кем связывается.
Тут Том сделал то, чего Антонио никак не ожидал: положил руку на его затылок и властно потянул на себя, заставив соприкоснуться лбами.
— Прости меня, Билл…
Антонио дернулся, чтобы отстраниться, но Том не дал ему этого сделать. Запах тела и какого-то недорогого одеколона ударил в нос. Снова эта предательская боль в желудке.
— Прости за все. — Почти шепотом повторил Том. Потом так же резко отпустил, отошел к окну и закурил. — Уходи, Билл. И уезжай. Я хотел предупредить тебя об опасности, и я это сделал. Больше не о чем говорить.
— Значит, еще увидимся, супергерой, — с сарказмом выплюнул Антонио.
Снова оказавшись на заднем сидении лимузина, Антонио устало откинулся на мягкую кожаную спинку. В голове все смешалось. Злость и негодование горячо разливались по венам. Мысли путались, никак не получалось сосредоточиться и собрать их воедино. Так паршиво он себя не чувствовал уже давно. А точнее, целых восемь лет.
9
Разбудил противный настойчивый писк будильника. За окном как всегда моросило. Том нехотя потянулся и сел на кровати, растирая лицо ладонями. Он опять плохо спал. Уже третью ночь подряд — с тех пор, как состоялся разговор с Гарсиа — постоянно ворочался, в голову лезли неприятные и будоражащие мысли, задремать удавалось только под утро. И сейчас он чувствовал себя вяло, почти разбито. На автопилоте добравшись до кухни, налил в чайник воды, поставил греться, а сам направился в ванную. Горячий душ — как раз то, что нужно.
Пока комната наполнялась густым теплым паром, в памяти невольно оживали воспоминания о мерзких тюремных душевых. Вода почти всегда холодная, грязный кафельный пол тоже. Но с этим можно было жить. Самым отвратительным в этом заведении были люди. Обозленные на свою судьбу, ненавидящие всех и вся. Их жестокость не знала предела. Бежать некуда, прятаться негде. Единственный выход — стоять за себя. Всегда. Чего бы ни стоило… Том тряхнул мокрой головой, отгоняя липкие воспоминания. Положив руки за голову, оперся локтями и лбом о прохладную стену. Все-таки это здорово, иметь возможность стоять под ласкающими тело горячими струями воды так долго, пока не надоест. Спустя двадцать минут нехотя закрыл кран и шагнул на мягкий прорезиненный коврик. Зеркало над раковиной совсем запотело. Он протер его полотенцем, но это не помогло. Широко раскрыл дверь, продолжая энергично растирать лицо и шею. Стоп. Какого черта?! Том резко развернулся и замер на пороге: