Певучестью плененный с малолетства,
Я обращаюсь к памяти опять.
Из отчих рук я получил в наследство
Пандур, чьи струны не должны молчать.
Пандур, всеобщей музыки частица,
В звучании своем неповторим.
И нелегко мне было научиться
Петь голосом своим, а не чужим.
Я вырос на лугах высокогорных,
Где понизу блуждают облака,
А сверху солнце светится, как орден,
Врученный всем народам на века.
Я чистый звук пастушеской свирели
Впервые услыхал еще тогда,
Когда росинки ранние горели
На травах за селением Цада.
Когда я пас ягнят, аульский отрок,
А мой наставник, пожилой чабан,
Раскинув бурку на былинках мокрых,
Вдруг доставал из сумки балабан.
К устам приставив дудочку простую,
Наигрывал самозабвенно он,
Печалясь, размышляя, торжествуя,
К мелодии всесветной приобщен.
Он притчи мне рассказывал, бывало,
Впитавший мудрость горскую старик,
И это все впоследствии совпало
С тем, что я в жизни встретил и постиг.
Истории, которые подпаску
Поведал полуграмотный чабан,
Я находил в преданиях и сказках
Соседних областей, заморских стран.
Его сужденья мудрые совпали
С тем, что услышать довелось поздней
В Москве, в Тбилиси, в Мексике, в Непале,
В дорожной спешке и в домах друзей.
Аварец, не покинувший ни разу
Родной аул, очаг домашний свой,
Он был в своих бесхитростных рассказах
К поэзии причастен мировой.
В его присловьях, шутках и легендах
Заранее угадывалось вдруг
Все, что узнать на дальних континентах
Позволит мне земной всесильный круг.
Обычаи различны и жилища,
Различны птицы, дерева, цветы.
Порой несхожи и питье и пища,
Но схожи все исконные мечты.
Различны звуки, очертанья, краски,
Одежды, пляски, песни, имена,
Но родственны предания и сказки,
При многоцветье суть у них одна.
От гималайских высей до кавказских
Поэты всех наречий и времен,
Как альпинисты, мы в единой связке
Одолеваем общий крутосклон.
В года надежд и в пору лихолетья
Художник видит далеко окрест.
Быть за судьбу всемирную в ответе
Трудней, чем восходить на Эверест.
Европы мастера и двух Америк,
Певцы равнин и уроженцы гор,
Собратья мы, как сын России Рерих
И мудрый гений Индии Тагор.
Поет в Непале буйволов погонщик,
Поет свирель цадинца-чабана.
Я слышу перекличку их — и звонче
Во мне звучит отцовская струна.
10
Над Гималаями и Андами
И над кавказскою грядой
Звучит сказание о мандале,
О жизни вечно молодой.
Все расстояния громадные
Стремительно преодолев,
Движенье продолжает мандала,
Стозвучный слышится напев.
Не возвышаясь, не командуя,
На всех дорогах бытия
Извечно торжествует мандала,
Сближая дальние края.
Мгновенья и тысячелетия,
Родной очаг и шар земной…
Сливаться с крайностями этими
Дано лишь мандале одной.
Бессмертно колесо летящее,
Три времени ему верны.
Минувшее и настоящее
В грядущее устремлены.
И дома и под небом Азии
Нам день сегодняшний открыт.
Но мы и со вчерашним связаны,
И с тем, что завтра предстоит.
О мандала!.. Пускай над высями
Не омрачатся небеса.
От нашей общности зависимы
Все обороты колеса.
В сосновых чащах, в рощах манговых,
Где б ни случалось нам пройти,
Пускай людей сближает мандала
И не сбивается с пути.