— Смотри. Я научилась маскировке.
И пятна по ее телу начали двигаться. Они все ускорялись и ускорялись, пока шерсть ее стала одного цвета. А затем она исчезла. Я захотел увидеть невидимое и вот перед глазами встала зеленая пелена и проявился силуэт Малышки. Я протянул руку и почесал ее между ушек.
— Ты видишь меня! — обрадованно рыкнула она. — У тебя глаза зеленые. Как тогда.
Спустя несколько дней мы добрались до места. Для начала я совершил простой переход, без вещей, только подарок Мивейны был на мне. Удивительно, но на этот раз преодолеть барьер оказалось легче, чем в предыдущий. За ним никого не было, но я на всякий случай прошел сначала в одну сторону метров триста, затем в другую. Внезапно от Малышки пришел сигнал опасности и я побежал к ней. Еще находясь за границей, увидел последнюю стадию перед уходом ее в невидимость. Недалеко от нее находились какие-то люди, и от одного из них в ее сторону полетел огненный шар.
— Ах вы, шакалы! — в ярости зарычал я и бросился ей на помощь.
Безграничье, Безжизненная Пустошь, космическая научно-исследовательская станция, сектор Колхайн, город Гарада́б.
Мивейна со своей телохранительницей вернулись к рынку.
— Госпожа, — тихо обратилась к ней женщина, — вы обещали ждать его. А если он не придет, как же тогда…
Она замолчала, но девушка и так могла сказать продолжение фразы: «как же тогда наследники клана?».
— Сто лет могу спокойно жить, а там придумаю что-нибудь, — думая о чем-то своем, ответила девушка. — Хотя чего думать — передам вам с Лайной.
— Как можно⁈ — непроизвольно воскликнула женщина. — Так же нельзя!
— Мало ли что там было нельзя в нашем секторе. Здесь другая жизнь, — возразила молодая вамп ей.
— Может быть, вам надо было уйти с ним? — как-то неуверенно спросила Вейна.
— Во-первых, он бы не взял — я чувствую это. Во-вторых, клан все же необходимо поднять на высокий уровень и занять соответствующее место не только в этом городе, но и во всем секторе.
Больше Вейна ничего не спрашивала и они молча дошли до рынка, где женщина сняла отвод глаз. Там они прошлись между лотками, а девушка купила понравившееся ей колье с самоцветами. И только после этого направились домой, где почти сразу сели к столу. Ужин новому повару удался на славу, и только Мивейна хотела приказать позвать его, как появился дворецкий.
— Госпожа, там вас хотят видеть инквизиторы.
— Почему ты так решил? — спокойно спросила она, хотя сердце застучало, словно барабанная дробь.
— У предыдущего моего хозяина возникли проблемы со служителями, и к нему пришла инквизиция, — невозмутимо ответил пожилой уже мужчина. — С ними еще обязательно должен быть апостол.
Когда Мивейна встала из-за стола, сердце у нее билось ровно и ничто не напоминало о недавней тихой панике. Девушка вышла в холл, и там увидела трех человек странной наружности. Темнокожие, какого-то коричнево-фиолетового цвета, со светло-коричневыми волосами, желтыми большими глазами и остроконечными ушами, направленными вверх.
— Слушаю вас? Чем могу быть полезна? — задала она вопрос, а сама подумала: «Надо же, а уши у них двигаются».
— Мы пришли за вашим женихом, который очень понадобился нашему господину. Где он? В доме, как я понимаю, его нет.
— Сегодня он еще не приходил и я не знаю, куда он ушел, — ответила она.
— И часто ваш жених не ночует дома?
Да интонация этого мужчины радикально отличалась от тона служителей. Фразы у него были какие-то рубленные, с приказными нотками, словно его всю жизнь учили только командовать. А в глазах горел огонь фанатизма, чего у служителей не было. Если выражаться точнее, то у них был, так сказать, мирный фанатизм. Здесь же, перед нею стояли фанатики, готовые убивать неверующих целыми толпами.
— В последнее время это стало случаться чаще.
— Ты правду сказала? Посмотри мне в глаза!
Сердце у девушки дрогнуло, усиленно застучало, но появившееся перед глазами лицо Зверя не только успокоило ее, но и придало сил.
— Правду, — спокойствие и уверенность присутствовали в каждом звуке.
Она не понимала, почему образ мальчишки имеет для нее такое значение, но лишний раз убедилась, что поступает в его отношении правильно. Никогда она его не предаст! И теперь мелькнувшее воспоминание о ее словах, что она сама его приведет его к служителям, вызвало у нее неудовольствие.