Колин скользнул рукой между ее ног, и Селена невольно застонала от ощущения, что его пальцы от ее складочек отделяет лишь тоненький промокший кусочек ткани.
— Посмотри на себя, — прошептал он. — Посмотри, как ты меня хочешь.
Селена жалобно захныкала в знак согласия, а потом изумленно ахнула, когда Колин навис над ней. Он опустился на колени меж ее раздвинутых ног, заставляя ее раскрыться еще сильнее, а потом подался вперед, мягко придавливая ее своим весом. Он прижался к ней своей жесткой длиной, потираясь о ее складочки, и Селена утратила всякий контроль. Она нуждалась в нем, хотела его, и ничего не могла с этим поделать.
— Если я отпущу тебя, будешь делать, как тебе сказано? — прошептал Колин.
Она ответила не раздумывая.
— О да, да, — простонала Селена, и Колин тут же отпустил ее, вставая на колени.
— Снимай белье, — сказал он.
Она слышала в его голосе командные нотки, выработанные годами. Его прекрасные глаза почти почернели от желания, и Селена знала, что Колин ожидает полного подчинения.
Задрожав, она стянула бюстгальтер и трусики и легла перед ним абсолютно голая. Часть ее хотела прикрыться, но еще сильнее ей хотелось, чтобы он увидел ее, по-настоящему увидел, хотел ее и нуждался в ней так же, как она хочет его и нуждается в нем.
— Какой прекрасный приз оказался в моем распоряжении, — промурлыкал Колин.
Властным движением он провел по ее боку, от ребер до изгиба бедра. Селена задрожала, и он погладил ее как кошку.
Колин смотрел на ее тело с напряженным желанием, и она осознала, что он изучает ее. Он впитывал каждый нюанс, от макушки до веснушек на ногах, и Селена чувствовала, что от его взгляда не ускользает ни малейшей детали.
— Ладно, — резко произнес он. — На живот.
Селена едва не заартачилась, но подчинилась. Теперь она видела перед собой только одеяло, и несколько долгих мучительных моментов Колин и пальцем не пошевелил, чтобы коснуться ее. Но потом его руки опустились на ее тело, сжимая плечи, проводя гладкими ладонями по спине и останавливаясь, чтобы приласкать бока. Его руки задержались на попке, поглаживая пышные бедра, потом спустились ниже до лодыжек, но Колин быстро отпустил ее ноги, обнаружив, что у нее щекотка на ступнях.
Его безмолвное исследование ее тела заставило Селену дрожать от удовольствия. Она действительно чувствовала себя призом для него, возможно, девушкой, которую он нашел в дни своей юности. Она представляла, как ее выдергивают из тьмы на свет, и она видит напряженный взгляд этих зеленых глаз, не отрывающийся от ее тела. Мысль о том, чтобы по-настоящему принадлежать ему, распалила огонь внизу ее живота, и Селена застонала, ощутив его руки обратно на бедрах.
— Моя прекрасная девочка, — прошептал Колин. — Этого я и хочу. Встань на колени.
Селена поспешила подчиниться, но вместо того, чтобы позволить ей поднять голову, его рука легла на шею девушки, приказывая держать плечи прижатыми к постели. В такой позиции, с высоко поднятой попкой и лицом, уткнувшимся в подушку, Селена должна была чувствовать себя униженной. Ее самые интимные части тела открыты для пронзительного взгляда Колина. А потом его толстые пальцы скользнули по ноющим влажным складочкам, и ей стало все равно.
— Ты только посмотри, какая ты потрясающая, — прошептал он. — Посмотри, какая ты влажная и открытая для меня.
Селена поерзала, когда он ввел в нее пальцы. Двигаясь в ней, раскрывая ее, они ощущались просто восхитительно, но этого было далеко не достаточно, и когда они переместились вперед, задев клитор, Селена выгнула спину и застонала.
— Хочешь, чтобы я умоляла? — прошептала она, и Колин ответил хриплым смешком.
— Пока что нет, но я подумаю об этом в будущем, — поддразнил он.
Он убрал пальцы, и Селена жалобно захныкала. Она слышала, как он принимается за свои штаны и рвет маленький пакетик из фольги. Потом он очутился сзади, руками невесомо касаясь ее талии и прижимаясь твердой эрекцией к бедру. Она чувствовала его жар, когда он продвинулся дальше.
— Пожалуйста, — прошептала Селена, и прерывистый смешок Колина подсказал ей, что он тоже не может больше сдерживаться.
Его руки чуть крепче сжали ее бедра, и к удивлению девушки, он не вломился в нее одним грубым толчком. Напротив, он вошел в нее аккуратно и медленно.