– У нас полчаса в запасе, – неправильно истолковал ее жест. – Снейп придет в одиннадцать.
Она последний раз бессильно сгребла ткань его футболки и зажмурилась, позволяя себе слабость незнания. Затем отстранилась.
– Сколько я здесь? – спросила глухо.
– Больше двух месяцев, – деловито ответил Джордж. Скатился с кровати, как всегда угадывая ее настроение.
– Два месяца?! – охнула Гарриет. Подтянулась к спинке, нетвердо спустила ноги на пол: в теле чувствовалась тяжесть. – А СОВ?
– Закончились на прошлой неделе.
Он приблизился и, не говоря ни слова, поддержал за талию. Подстраховывал, пока она разминала мышцы. Поднял на руки, когда ее качнуло.
– Прости, – пробормотала, извиняясь за свою беспомощность и за то, что променяла их с братом на друзей.
На себя.
– Ничего удивительного, – покачал головой, предпочтя услышать одно из двух. – Тебе сильно досталось. Тонкс поднялась далеко не сразу.
– Как она? – вскинулась.
Джордж помрачнел.
– Пока не колдует, – сказал нехотя. – Проклятье разрушает нервную систему. Целители держали ее в магической коме, выращивая новые нейроны.
– Как же я?.. – пробормотала больше себе, но он услышал и интерпретировал по-своему.
– Чудом, – бросил резко. – Дамблдор велел оставить тебя в Хогварсте, потому что в Мунго небезопасно из-за Пожирателей. Притащил Снейпа для диагностики. Этот мордредов… – осекся, закончил сквозь зубы: – …не сказал ничего конкретного. Если бы не рекомендации для Тонкс, ты могла бы никогда не проснуться!..
И такое у него стало страшное лицо, что Гарри потупилась. От ногтей на ладони остались саднящие лунки, но она едва ли обратила внимание на боль.
– Так меня лечил Снейп. – Увлажнила губы. – Он в порядке?
– Да что ему сделается? – недоуменно. – Выглядит так же убого, ничего не изменилось.
Выдохнула украдкой. Значит, ему удалось избежать разоблачения и пережить гнев Волдеморта. Внутри слабым эхом отозвалось восхищение чужой изворотливостью. Похоже, долгая отключка отразилась и на соседе.
– Джордж… – начала было Гарриет, но он остановил.
– Не надо. Слушай, у меня было время подумать, – с горькой усмешкой. – Ты поступила рационально и – как это? – целесообразно, но от этого не легче. Мы поняли твое решение, хоть и не приняли. Всё это неважно, потому что ты дорога мне. Когда нам сообщили, что ты ранена… что не приходишь в себя… – мотнул головой, – это здорово прочищает мозги. Я не могу потерять тебя. Слишком привык, – улыбнулся. – Не хочу рисковать нашей дружбой.
Она сморгнула слезы. Облегчение пополам с раскаянием наполнили до краев, вытеснив прочие мысли. Джордж понимающе прищурился, раскрыл руки.
– Давай, малышка Поттер. Пользуйся, пока я добрый.
***
Снейп бормотал под нос бессмыслицу, проводя палочкой над телом. Застыл, недовольно покосился на Джорджа.
– Вы мешаете, – процедил.
Парень закатил глаза, не трудясь скрывать это. Прикрыл дверь. Профессор поджал губы, прочертил в воздухе полосу. Прозвучали щелчки дюжины замков.
– Итак. Вы пришли в сознание.
– Как видите, – подтвердила несколько агрессивно. – Не ожидали?
– Не хамите мне. – Спрятал в карманы руки, заронив смутную догадку. – Как вы себя чувствуете?
– Вашими стараниями, хорошо, – брякнула, не подумав. Поспешила исправиться: – Я имею в виду ваше участие в лечении.
– Разумеется, – скривился. Огляделся, словно впервые видел комнату. – Я уведомил Дамблдора и вашего крестного, думаю, они скоро…
– Как вы, профессор? – перебила. – Волде... Он был сильно недоволен?
Мужчина ненадолго задержал взгляд. Помолчав, ответил:
– Темный лорд получил пророчество, как и хотел. Это уменьшило его ярость от потери союзников и обнаружения министерством.
– И о чем оно? – спросила без особого интереса. – Вы ведь знаете?
– Знаю, – насилу произнес. – Думаю, Дамблдор позволит вам услышать его... полностью.
– А ему откуда известно...? – Поморщилась. – Впрочем, о чем я. Дамблдор же великий волшебник.
– Да, – очень тихо согласился Снейп. – Величайший.
***
– Рад видеть тебя в добром здравии, Гарриет.
Директор улыбался. Мантия глубокого синего цвета отливала серебристым шитьем, тихим шорохом сопровождая неслышные шаги. Он взмахнул палочкой, создавая мягкое кресло, тяжело опустился. За прошедшие с последней встречи месяцы он похудел, осунулся и постарел, морщины изрезали прежде светлое лицо. Только взгляд поверх очков-половинок так же пронизывал насквозь.
– Я тоже рада очнуться, сэр, – отозвалась преувеличенно бодро. – Полагаю, я многое пропустила.