– А другие пожиратели?
– Схваченных доставили в Азкабан. Жертвы были с обеих сторон, но потеря Беллатрикс разъярила Волдеморта. На твоего крестного объявлена охота.
– Сириуса? – переспросила. – То есть никто не…
– В битве нет времени смотреть по сторонам, Гарриет. Все решили, что это дело рук Сириуса, ведь он стоял прямо за тобой. Нам также удалось сохранить в тайне участие Нимфадоры: Северус предусмотрительно не оглядывался, в его памяти о той ночи нет опасных фрагментов. Люциус Малфой пока вне досягаемости Волдеморта, чему, полагаю, только рад. Том не терпит поражений, – пояснил. – Люциус проиграл дважды: провалив задание и попавшись аврорам.
– О чем все-таки это пророчество? – вздохнула. – Что Риддл надеялся в нем найти?
– Способ победить, – произнес так, словно наивность темного волшебника смущала его. – Одной ужасной ночью пятнадцать лет назад он убил молодую пару волшебников и пытался покончить с ребенком в колыбели. Ты никогда не задавалась вопросом, почему?
– Только не говорите, что дело в пророчестве, – усмехнулась зло.
– Так и есть. Волдеморт услышал его часть и решил избавиться от возможной угрозы. Вместо этого породив равного себе врага.
– Равного врага? – Округлила глаза. – Вы не преувеличиваете, директор?
– Возможно, преуменьшаю, – без тени иронии. – Том был на пике своей силы в восемьдесят первом. Когда он исчез, Пожиратели растерялись и наделали ошибок. Самые рьяные попали в Азкабан, иные затаились, всячески отрицая свою причастность. Одиннадцать лет спустя девочка, защитившая страну, поступила в школу, и одновременно дух Волдеморта проник в Хогвартс. Ты столкнулась с разрушающим действием его дневника на втором курсе, спасла невинные жизни, договорившись с чудовищем Слизерина. Добилась оправдания для Сириуса и суда над предателем. Пережила встречу с самым страшным магом нашего времени всего в четырнадцать. Видишь, Гарриет? С самого рождения ты препятствуешь его планам, одним своим существованием вставляешь палки в колеса. Волдеморт дважды пытался убить тебя и дважды не смог.
– Не в равенстве дело, – воспротивилась. – Это произошло благодаря случайности и слепому везению.
– Случайности не случайны, – устало прикрыл глаза. – Судьба сталкивает вас на протяжении многих лет. Словно его притягивает к тебе.
Магнит для психопата. Ах, сказочный мир волшебства.
***
Сириус ворвался в палату грохотом распахнутой двери. Гарри полусидела на подоконнике, наблюдая за резвящимися у озера студентами, а последние минуты прикидывала, как бы добраться до кровати: противная слабость и пробегающие по мышцам судороги грозили превратить короткий путь в непреодолимое препятствие.
Крестный пересек комнату несколькими шагами и стиснул ее с отчаянной потребностью. До этого момента Поттер не осознавала, насколько боялась его реакции после их конфликта и случившегося в атриуме. Горло сдавило, она судорожно сжала руки и зарыдала навзрыд.
Сириус не утешал, однако сквозь всхлипы она различила хриплое обещание защитить ее. Ото всех, включая Дамблдора и его планы. Клятву больше не сомневаться в ней.
Гарри нуждалась в этом – уверенности, что не останется одна. Сириус снова спасал ее, не подозревая об этом.
***
Когда она покинула опротивевшие стены, на голубом небе светило солнце, отражаясь в прозрачной воде озера, мирно шелестела ива, друзья держались по бокам. Их встреча прошла слезливо – Гермиона – и неловко – Рон, – но они стояли рядом, что само по себе было драгоценным. Особенно на фоне сожительства с асоциальным подростком, сновидений с убийцей в главной роли и необходимости бороться за жизнь.
Портал перенес их в дом Блэков. Близнецы переехали в Косой переулок, зато появилась Тонкс: она пока не могла колдовать и, кажется, страшно боялась остаться сквибом, хотя сохранила способности к смене внешности.
Кричер поздравил с возвращением. Даже Мадам, чей портрет, на удивление, не был закрыт, уронила надменное приветствие.
Одну бессонную ночь Гарриет коротала в ее компании, делясь историями о школе и преподавателях. Вальбурга едко комментировала современное образование, вспоминая, насколько более фундаментальные знания давали им. Это побудило спросить:
– А можно сделать слепок сознания и перенести в какой-то предмет? Не картину?
– Нельзя расколоть разум. – В полумраке глаза женщины горели странным огнем, и казалось, она вот-вот шагнет из рамы. – Только душу.