– Мой Лорд!.. – окликнул незнакомый маг, заметив ее.
Гарри направила палочку на Нагайну и на одном дыхании выпалила разрушающее заклинание.
Чей-то экспеллиармус ударил в нее, не причинив особого вреда.
Волдеморт отшвырнул противников и повернулся к ней.
Из палочки Снейпа, взмыленного, растрепанного, вырвалась струя пламени и ударила в змею. Нагайна вспыхнула.
– Северус!.. – выдохнул Волдеморт.
Пожиратели замерли. Снейп двумя руками удерживал палочку: по лицу крупным градом катился пот, лицо выражало крайнее напряжение.
Гарри предугадала движение Волдеморта и в жесте отчаяния крикнула:
– Авада Кедавра!
Волдеморт сделал неуловимое движение палочкой. Ближайшего к нему волшебника притянуло словно крюком. Бездыханное тело упало на пол.
Глаза Гарриет и Темного лорда встретились.
– Авада Кедавра! – воскликнули они одновременно.
Пронзительно зеленые лучи на полпути словно притянуло друг к другу. Они объединились в единую сверкающую золотистую нить, от которой отщепились тончайшие лучики, быстро образовавшие вокруг них двоих клетку.
Сражение остановилось. Все взгляды были прикованы к творящемуся чуду.
Сверкающая посередине точка – место, где встретились их заклинания – сдвинулась к ней.
Гарри вцепилась в ходящую ходуном палочку, ощущая, как стремительно, мощным потоком ее тело покидает магия. Всё больше и больше. Пока на смену наполненности не пришло чувство ужасающей, сосущей пустоты. Оно охватывало ее от кончиков немеющих пальцев, поднимаясь всё выше, к сердцу, пока последняя капля не покинула ее тело.
В этот же миг золотой луч обернулся зеленью и ударил ее в грудь.
Затем пришла боль. Режущая по живому, рвущая жилы и нервы, выворачивающая наизнанку, оглушающая, ослепительная боль.
А за ней, наконец, темнота.
***
«Дурацкий был план», – подумала она и осознала себя.
Под щекой был странно плоский пол – стоило удивиться недостатку ощущений, он приобрел шероховатость и стал холодным, – неподалеку шумело море. Гарриет перевернулась на спину и рискнула открыть глаза.
Высокий стеклянный купол переходил в бескрайнее голубое небо. Прикидывая, как такое возможно, она вспомнила обстоятельства своей смерти и нахмурилась. Пришлось подняться. Поежившись от дуновения ветра и соленых брызг, она подобрала бесхозную мантию и осмотрелась.
Она стояла на перроне. По левую руку внизу шли рельсы. По правую билось море.
– Гарриет, – позвал знакомый голос. Она повернулась и без удивления увидела добродушно улыбающегося Дамблдора.
– Директор, – кивнула она.
В той стороне под трехместной скамейкой что-то шевельнулось и издало полузадушенный жалобный звук. Под ласковым взглядом Дамблдора она приблизилась, чтобы увидеть неприятное подобие освежеванного ребенка.
– Душа Волдеморта? – полуутвердительно сказала Гарриет.
– Верно, – так же мягко подтвердил волшебник, по-прежнему светясь гордостью и одобрением. – У тебя получилось.
– Умереть вовремя? – спросила она с иронией.
Дамблдор поник.
– Мне очень жаль, Гарриет, что пришлось возложить это бремя на твои плечи, – произнес он с искренним сочувствием. – Но ты справилась. Ты помнишь, как оказалась здесь?
– Попала под смертельное проклятие, – ответила она в прежнем тоне, принимая безмолвное предложение пройтись.
– Это верно, но почему так случилось?
Гарри пожала плечами.
– Он угрожал Снейпу.
– Именно, именно, Гарриет! – обрадовался Дамблдор. – Ты отвлекла его, рискнула вызвать гнев на себя, хотя знала, что тебе нечего ему противопоставить! Тебя вели те же чувства, что в бою между Сириусом и Беллатрикс, те же, что овладели твоей матерью в ночь, когда Волдеморт пришел в ваш дом.
– Хотите сказать, я пожертвовала собой ради Снейпа? – уточнила она.
– О, да! – подтвердил директор с энтузиазмом. – И это, я полагаю, привело тебя сюда.
– Куда это – сюда?
Дамблдор с готовностью огляделся.
– А как ты полагаешь, где мы?
– Вокзал Кингс-Кросс, – сказала она, игнорируя шум прибоя.
– Ну разумеется, – улыбнулся Дамблдор. – Кингс-Кросс, говоришь? Полагаю, теперь перед тобой открыты все пути, Гарриет.
Она посмотрела наверх.
– А если я хочу вернуться?
– Тогда мы должны проститься, – с готовностью сказал волшебник, отступая. – Ты сделала правильный выбор, Гарриет. Я горжусь тобой.