Палящее в вышине солнце четко обрисовало тени.
Тень Гарри была выше, имела другой профиль и короткую стрижку.
– Спасибо, профессор, – ответила она. – Я тоже так думаю.
Благостно покивав, Дамблдор отправился дальше. Туман, в котором терялся горизонт, подступил ближе, постепенно растворяя окружающий пейзаж. Когда Дамблдор почти затерялся в нем, она позвала:
– Директор.
И произнесла, наслаждаясь каждым свистящим звуком:
– Я всегда знала, что я особенная. Не такая, как все.
***
Кто-то сжимал ее плечи, Гарри чувствовала жесткую хватку. Кто-то кричал, что-то грохотало. Она открыла глаза, сморгнула слезы и увидела лицо Снейпа прямо перед собой. На нем была написана не то безумная надежда, не то ужас.
– Это всего лишь я, профессор, – каркнула она хрипло. Ломило всё тело, словно ее долго и со вкусом пытали. – Поможете встать?
Он приподнялся – стоял на коленях? – и аккуратно, почти нежно потянул ее за собой. Со стоном Гарриет присела и оглянулась.
Перед ними стеной встали члены Ордена. Были здесь и Рон с Гермионой. Напротив у тела Волдеморта сгрудились пожиратели.
Опираясь на Снейпа, она кое-как утвердилась на ногах.
И пожиратели обратились в бегство.
Большой зал наполнился радостными криками и смехом. Одни устремились за беглецами, другие обнимались, третьи спешили помочь раненым.
Сквозь зачарованный потолок пробился первый луч восходящего солнца.
Гарриет крепко сжимала руку Снейпа.
Жизнь была прекрасна.
19 месяцев спустя
Кингсли держал речь.
Речь была хороша. Перси Уизли постарался. Не сравнишь с отрывистыми новостными сводками сразу после избрания исполняющим обязанности.
Гостей на вечер памяти собралось бесчисленное множество. Половину она знала в силу должности, кого-то – по школе и Ордену, но попадались и вовсе неожиданные люди. Представители Дурмстранга и Ильверморни, например. Младшая Делакур тоже заявилась в роли посла Шармбатона, а не сестры участницы войны.
Рон как-то спросил, что здесь забыли все те, кого в день Битвы за Хогвартс в замке и в помине не было. В его вопросе крылся ответ: именно потому, что не приняли участие в сражении, эти волшебники из кожи вон лезли, чтобы прорваться в формирующееся сообщество новой власти.
Гарриет не любила толпу и предпочла наблюдать за собранием с террасы. Кингсли хотел провести вечер в Большом зале, вроде как воссоздать антураж, но удалось его отговорить. Этот дворец приемов не зря строили: для подобных церемоний он подходил в разы лучше.
Она спиной ощутила приближение и прикрыла глаза. Его она узнавала, не видя. По шороху обуви, дыханию, шелесту мантии. Многозначительному молчанию.
– Вас можно поздравить?
Гарри повернулась и, не торопясь с ответом, пробежалась взглядом по Снейпу. Даже в этот условно торжественный день он не изменил своей глухой черной мантии.
– Разве?
Мужчина поднял брови.
– Должность первого помощника главы отдела магического правопорядка для вас не повод радоваться?
– Устанешь выговаривать, – сказала она, ставя бокал на парапет. – Есть куда более звучные варианты.
– Девочка-которая-выжила-дважды? – съязвил он.
Гарриет усмехнулась. «Пророк» очень удачно в каждом выпуске напоминал читателям о ней и о случившемся – снова – чуде. Она собиралась использовать это в дальнейшем.
Ее воскрешение, а иначе назвать это не получалось, вкупе со смертью Волдеморта привело к быстрому и бескровному окончанию войны. Пожиратели, узревшие дуэль собственными глазами, не поскупились на подробности для подельников, и большая часть бывшей армии Темного лорда сдалась добровольно.
Не то чтобы Гарри их не понимала. После авады не выживают. И точно не семнадцатилетняя девчонка, выступившая против сильнейшего со времен Гриндевальда темного мага.
Чего пожиратели не знали, так это какой фантастической случайностью была ее победа. Сначала феномен родственных палочек, соединивший смертельные лучи. Нежелание палочек воевать друг с другом, ослабившее силу проклятия. Длительность и мощность установившейся связи, вычерпавшие ее магию до дна. К моменту попадания она была пустым сосудом, с жадностью принявшим подношение.
Дамблдор как-то сказал, что невозможно предсказать, чем обернется для нее авада кедавра: смертью от заклятия, смертью от боли, вызванной ею же комой или – самое невероятное – отражением чар в создателя.
Гарриет не знала, что именно сработало: ее тренировки или, как утверждал подсознательный Дамблдор, ее жертва – но чудо произошло. Калечная часть души Волдеморта в ней была убита, а смертельное проклятие вернулось к породившему его магу.