Во время короткого отдыха, слушая разговоры подруг, ей казалось всё произошедшее нереальностью, сном. Не может быть такого, чтобы она убила человека и спокойно себя чувствовала.
Ни кошмары её не мучили, ни раскаяние.
Можно подумать, они бы отпустили их! Натешившись, в лучшем случае ей перерезали бы горло, в худшем – использовали бы её ещё несколько дней, пока жива, потом…
Что было бы потом, Майка представлять не хотела.
А то, что она сделала, называется превышение необходимой обороны. За это положена тюрьма.
Майка поёжилась и спросила Сашу:
- Саша, ты знаешь, что такое превышение необходимой обороны?
Девочки тоже замолчали, приготовившись слушать.
- Нет. А что это?
- Это, когда на тебя нападают взрослые дяди, а ты не имеешь права их убить, даже если у тебя есть пистолет.
- А что я должна делать? – распахнула глазищи Саша.
- Или отдаться им, или связать и позвонить полиции.
- Звонить обязательно? – почему-то спросила Саша.
- Не обязательно.
- Тогда свяжу! – решительно сказала девочка. Девчата развеселились, но разубеждать ребёнка не стали. Пусть лучше вяжет, чем отдаётся на милость победителей.
После ужина всех пригласили на вечерние посиделки. Когда все собрались, вышел Никита Андреевич с гитарой, вызвав крики радости и настоящий фурор. Конечно, когда появилась Майка, ребята поняли, что скоро должен появиться и второй пропавший, иначе девчонка сказала бы, что с Никитой что-то случилось.
Первым делом все пристали к Никите с просьбой рассказать о своих приключениях.
- Разве Майя вам не рассказала? – удивился Никита Андреевич.
- Нет. Хотели вечером её послушать, но лучше вас!
Никита взглянул в сторону девочки и отвернулся. Майка подумала, что Никите пришлось выслушать гораздо более суровую отповедь от директора, а может, даже пригрозили увольнением, если продолжит дружить с несовершеннолетней девочкой.
Никита Андреевич в красках начал рассказывать об их приключениях, умолчав некоторые интимные подробности. Встречу с бандитами вообще опустил. Майка тоже не хотела об этом рассказывать, потому что не придумала другую версию.
Никита закончил тем, как Майка подвернула ногу, нёс её на руках, а потом, когда вышли на остановку электрички, девочка забыла обо всём, встретив мальчика, и ушла с ним в закат.
Рассказал это с юмором, но Майка почувствовала, как вспыхнули уши и щёки. Она вскочила и быстрым шагом ушла к себе в барак. За ней, ничего не понимая, побежала Саша.
Майка упала на кровать, прислонилась спиной к стенке.
- Мая, что случилось? – ворвалась Саша.
- Ты не поняла? Никита выставил меня предателем!
- Почему? – не поняла девочка. – Он сказал неправду?
- Всё он правильно сказал, - проворчала Майка, - только таким тоном… Да, когда мы вышли к электричке, я там увидела Костю, и мы поехали домой. А куда мне надо было ехать?
- Да не переживай ты! – воскликнула Саша, - Никто о тебе так не думает!
- Где тогда Гришка? – шмыгнула носом Майка. Потому что у костра Гришка сидел с девочками, в стороне от Майки. А когда услышал о Косте…
- Не пойдёт он сюда, - улыбнулась Саша, - а что, он тебе очень дорог?
Майка кивнула.
Саша сосредоточилась, потом спросила:
- Ты его очень любишь? – Майка подтвердила, - А он тебя?
- Ещё больше! – Саша хмыкнула:
- Поискать?
- Не надо, наверное.
- Я тоже так думаю, - немного помолчав, согласилась Саша, став серьёзной.
Гришка, отделавшись от Саши, облегчённо вздохнул. Даже на посиделках сел подальше от неё, надоели насмешки друзей, хотя хотелось быть рядом с Майкой.
Но его взяли в плен девочки. Одна из них, Маша, держала его за руку. А когда Гришка услышал, что Майка ушла с Костей, сердце его ухнуло. Наверное, у них что-то было…
Если насчёт Никиты у Гришки были сомнения, то, оставшись наедине с Костей Майка могла не сдержаться.
Когда Майка почему-то ушла, Гришка хотел пойти за ней, но Маша удержала его:
- Ты куда?
- К Майке!
- Не думаю, что это хорошая мысль.
- Почему? – удивился Гришка.
- У неё женская неприятность. – Увидев, что мальчик ничего не понял, Маша фыркнула:
- В общем, ей сейчас не до тебя! Я так и не поняла, кто она тебе? Твоя девушка или сестра?
- Сестра, - мрачно сказал Гришка, - двоюродная.
- То-то я вижу, похожи, - проговорила Маша.
- Сильно похожи? – удивился Гришка, холодея.
- Очень. Я думала, родные. Вы даже не стесняетесь друг друга. Это, если брат и сестра или если она твоя девушка.
Маша помолчала, слушая игру на гитаре и походные песни, потом предложила Гришке:
- Пойдём, погуляем?
- Пойдём, - решил Гришка, поднимаясь
Ночь была тёплая, стрекотали цикады, сильно пахло травами. Не торопясь они дошли до большого тёмного здания.
- Что это? – удивился Гришка.
- Ты здесь ещё не был? – засмеялась Маша, - Ну да, то с сестрой, то с малявкой возился! Ты целоваться-то умеешь?
- Немного умею, - хрипло ответил Гришка, вспоминая жаркие Майкины поцелуи.
- Поцелуй меня, - Гришка несмело приник к мягким губам Маши, девушка обняла его за шею и начала целовать по-настоящему.
Гришке вспомнился сегодня поцелуй в губы с Майкой. Она явно хотела проверить, по-прежнему ли мальчик с ней. Слегка кольнула совесть, но, вспомнив о Косте, совесть спряталась, тем более что рука Маши нашла руку Гриши и положила на свою мягкую обнажённую грудь.
- Я устала, - прошептала Маша, - пошли, на мягком посидим. Гриша плохо уже соображал, организм взял верх над разумом, и он покорно побрёл за Машей на сеновал.
- Здесь колко, - шептала девушка, - давай что-нибудь постелим, - начала снимать с него футболку.
- Маловато, подожди, свою сниму…. Тебе штаны не мешают? – хихикнула она.
Когда остались в последних одежках, повалились на расстеленную одежду. Гришка дорвался до сочных грудей, не мог отвечать на тихие смешные вопросы, потом и вопросы закончились, слышалось только шумное дыхание.
- Помоги, - Маша решила освободиться от остального. Грохот сердца заглушил последние мысли мальчика.
***
Гришка лежал на спине, глядя в щели сарая, где проглядывали звёзды. Наверное, ушёл бы, если бы не Маша, лежавшая на его одежде. Ночь была тёплая, и они, разгорячённые, не одевались.
Сглатывая комок в горле, Гришка думал о Майке.
Чувство вины перед девочкой мучило его, он не знал, что теперь делать.
Любовь к Майке у него была чистой, о таком, что сейчас произошло с Машей, он даже представить не мог, это оскорбляло его чувства. Когда они купались ночью, обнажённые, Гришка невольно любовался её точёной фигуркой, наслаждался видом крепких острых грудок, хотелось прикоснуться, поцеловать их, не более. Майка была для него выше плотских побуждений.
А с Машей получилось всё легко и естественно, главное, что смущало сейчас Гришку, так это то, что ему было очень хорошо.
Маша повернулась к нему, обняла.
- Иди ко мне, - прошептала она, - смотри, завтра уже не получится!
Гришка подумал, что теперь уже всё равно ничего нельзя изменить, повернулся к Маше, обнял, начал целовать.
Да, он не мог себя представить с Майкой, зато ярко представил её с Костей.
Сладкая боль от жуткой ревности переплелась с приятными ощущениями и выплеснулись в невероятном взрыве, от которого Гришка зарычал низким утробным воем, не в силах сдерживаться.
Под утро, когда расходились, Гришка попросил:
- Маша, не рассказывай Майке, ладно? – Маша фыркнула:
- Я не дура, чтобы этим хвастать. А ты что, боишься сестрёнки? – лукаво спросила она. Гришка не смотрел на неё:
- Не хочу разговоров, дурацких расспросов.
- Хорошо, если что, мы просто гуляли.
- Да, так будет лучше.
Маша вернулась поздно, когда девочки её будили, конечно, не выспалась.
- Май, - зевая, попросила она, - понимаю, что твоя очередь дежурить, уступи мне, а? Я спать хочу, и это, приболела я.