Где вы были, мистер Нелл, когда они убивали моего брата?
Наконец его соединили. Трубку сняли после первого звонка.
— Стратфордская полиция.
— Здравствуйте. Говорит Джеймс Норман. Я звоню из другого города. — Он сказал, из какого. — Вы не могли бы связать меня с каким-нибудь офицером, который служил у вас году в пятьдесят седьмом?
— Минуточку, мистер Норман.
Небольшая пауза, и новый голос в трубке:
— Говорит сержант Мортон Ливингстон. Кто вас интересует, мистер Норман?
— В детстве мы звали его мистер Нелл, — сказал Джим. — Вам это что-нибудь…
— Еще бы! Дон Нелл на пенсии. Ему сейчас должно быть семьдесят три или семьдесят четыре.
— Он по-прежнему живет в Стратфорде?
— Да, на Барнем-авеню. Вам нужен адрес?
— И телефон, если можно.
— О’кей. Вы хорошо знали Дона?
— Он покупал нам с братом пирожки в "Стратфордском кафетерии".
— Вспомнили! Кафетерия уже лет десять как не существует. Обождите немного. — После короткой паузы он продиктовал ему адрес и телефон. Джим записал, поблагодарил, повесил трубку.
Он снова набрал 0, дал оператору номер телефона и стал ждать. Когда на том конце провода раздались гудки, он почувствовал горячий прилив крови и подался вперед, стараясь не глядеть на кран с питьевой водой — в двух шагах от него читала журнал пухлявая девочка.
Донесшийся из трубки мужской голос был звучен и отнюдь не стар: "Алло?" Одно это слово разворошило целый пласт воспоминаний и ощущений, таких же сильных, как и павловский условный рефлекс на какую-нибудь забытую мелодию.
— Мистер Нелл? Доналд Нелл?
— Да.
— Говорит Джеймс Норман. Вы случайно меня не помните?
— Как же, — тотчас отозвался голос. — Пирожки с секретом. Твоего брата убили… ножом. Жалко. Милый был мальчик.
Джим ткнулся лбом в стекло кабины. Напряжение вдруг ушло, и он почувствовал себя этакой тряпичной куклой. Он с трудом удержался, чтобы не выложить собеседнику все как есть.
— Тех, кто его убил, так и не поймали, мистер Нелл.
— Я знаю. У нас были ребята на примете. Если не ошибаюсь, мы даже устроили опознание.
— Имена при этом не назывались?
— Нет. На очной ставке к подозреваемым обращаются по номерам. А почему вас сейчас это интересует, мистер Норман?
— С вашего разрешения, я назову несколько имен. Вдруг какое-нибудь из них покажется вам знакомым.
— Сынок, прошло столько…
— А вдруг? — Джиму начинало отказывать самообладание. — Роберт Лоусон, Дэвид Гарсиа, Винсент Кори. Может быть, вы…
— Кори, — изменившимся голосом сказал мистер Нелл. — Да, помню. Винни но кличке Сенатор. Верно, он проходил у нас по этому делу. Мать доказала его алиби. Имя Роберта Лоусона мне ничего не говорит.
Слишком распространенное сочетание. А вот Гарсиа… что-то знакомое. Но что? Ч-черт. Старость не радость. — В его голосе звучала досада.
— Мистер Нелл, а можно отыскать какие-нибудь следы этих ребят?
— В любом случае сейчас это уже не ребята.
— Вы уверены?
— А что, Джимми, кто-то из них снова появился на твоем горизонте?
— Не знаю, как ответить. В последнее время происходят странные вещи, связанные с убийством брата.
— Что именно?
— Я не могу вам этого сказать, мистер Нелл. Вы решите, что я сошел с ума.
Реакция была быстрая, цепкая, жадная:
— А это не так?
Джим помолчал и ответил коротко:
— Нет.
— Ну хорошо, я проверю их досье в полицейском архиве. Как с тобой связаться?
Джим дал свой домашний телефон.
— Вы меня наверняка застанете вечером во вторник.
Вообще-то он вечером всегда был дома, но по вторникам Салли уходила в гончарную студию.
— Чем ты занимаешься, Джимми?
— Преподаю в школе.
— Ясно. Тебе придется, вероятно, подождать пару дней. Я ведь уже на пенсии.
— По голосу не скажешь.
— Ты бы на меня посмотрел! — раздался смешок в трубке. — ты по-прежнему любишь пирожки с секретом, Джимми?
— Спрашиваете. — Это была ложь. Он терпеть не мог всяких пирожков.
— Приятно слышать. Ну что ж, если вопросов больше нет, я тебе…
— Еще один. В Стратфорде есть Милфордская средняя школа?
— Не знаю такой.
— Но я своими глазами…
— С таким названием у нас есть только кладбище — туда ведет Эш Хайтс Роуд, и, насколько мне известно, из стен этой школы еще никто не выходил, — смех у мистера Нелла был сухой и напоминал громыхание костей в гробу.