«Помнит ли она, о чем просила меня? И знает ли?»
Захожу за ней в номер и включаю лампу на ночном столике. Чарли оглядывается по сторонам, как будто не знает, что делать.
— Ты ведь не захватила с собой ничего, кроме рюкзака, верно? — спрашиваю я.
Чарли кивает, и я удивляюсь, почему она молчит. Шея затекает, и мне приходится растирать ее, чтобы расслабить мышцы.
— Так… ты готова?
Чарли мгновение смотрит мне в глаза, затем уходит в ванную.
— Дай мне минуту, и я выйду в коридор.
Она просто выгнала меня, а это значит…
Она помнит.
Выхожу в коридор и вижу, что Аннабель ждет меня за закрытой дверью. Девушка выглядит так, будто ее переехал грузовик, и, вероятно, чувствует себя примерно так же.
— Ты взяла свою сумку?
Она поворачивается, чтобы показать ее.
— Что делает Чарли?
«Ненавижу себя за то, что я сделал, хотя это было, как бы, первое хорошее дело, которое я когда-либо делал».
— Она собирает свои вещи. Выйдет через секунду.
Мысленно возвращаюсь к Чарли, гадая, о чем она думает и как долго собирается прятаться в своей комнате. Внимание отвлекает бегущий по коридору Блу.
— А где Чарли? — спрашивает он.
Мы с Аннабель указываем на закрытую дверь в номер Чарли.
Кудри Блу торчат в афростиле. Он приглаживает их руками, пытаясь вернуть их на место.
— Почему мы уезжаем посреди ночи?
— Изменение планов. Если мы уедем сейчас, ты сможешь вернуться ко второму уроку, — отвечаю я, когда дверь Чарли со скрипом открывается.
Она смотрит на меня, но быстро переводит взгляд на своих друзей. На людей, которых она понимает.
— извините. Не знала, что я всех задерживаю. Я собирала свои вещи.
— Нет, все в порядке, — быстро отвечаю я, удивляясь, зачем вообще я должен что-то говорить. Подхожу к ней и пытаюсь снять с ее плеч светло-зеленый рюкзак. Она тянет его назад.
— Я сама.
Прикусываю верхнюю губу и молча направляюсь к лифту. Мы едем вниз в тишине, и мне кажется, что каждый раз, когда я уезжаю из Лас-Вегаса, на моей спине лежит груз стыда и вины.
Старик приветствует меня в вестибюле.
— Мистер Уокер… э-э… Данте… такси ждет вас и ваших друзей, — он машет рукой в сторону раздвижных стеклянных дверей.
— Спасибо за помощь. Никогда больше не буду сомневаться в силе пожилых людей.
Он одаривает меня улыбкой, и я сую ему в руку пачку банкнот. Старик раскрывает ладонь и смотрит на нее в течение неприятно долгого времени, затем смотрит на меня, его глаза слезятся.
— Купи себе шикарный пакетик чернослива, — хлопаю его по плечу и выхожу за дверь.
В течение следующих двадцати минут Блу и Аннабель говорят о прошлой ночи, как будто это произошло три года назад, а не три часа. Судя по тому, что они говорят, я почти уверен, что они все еще пьяны. Они вдвоем пытаются вовлечь Чарли в разговор, но она мало что добавляет. Когда они понимают, что она расстроена, замолкают.
Потом они смотрят на меня с подозрением.
Когда мы подъезжаем к аэропорту, я расплачиваюсь с таксистом, и мы вчетвером подходим к стойке регистрации. Дежурный нацепляет фальшивую улыбку, когда приходит моя очередь.
— Куда вы направляетесь сегодня?
— Бирмингем, штат Алабама, — тычу большим пальцем через плечо. — Билеты для этих ребят.
Жестом прошу Блу, Аннабель и Чарли дать мне их удостоверения. Я передаю их дежурной, которая щелкает по клавиатуре, умудряясь показать все до последнего зуба во рту.
Чарли касается моей руки, и я смотрю на нее. Убираю ее выбившиеся волосы за ухо, затем отдергиваю руку. Желание прикоснуться к ней выходит из-под контроля. Я как трехлетний ребенок, который не может держать руки при себе.
— А как насчет тебя? — говорит она почти шепотом. — Ты разве не с нами? — ее глаза наполняются беспокойством.
— Чарли, — начинаю я.
— Все в порядке, — перебивает она. Похоже, девушка уже вообразила себе самое худшее. — Тебе не обязательно возвращаться с нами.
Позади нее Блу хватает ее за пояс и тянет назад. Невовремя, и хотя мне нравится этот парень, прямо сейчас мне хочется разбить ему губу или сломать ногу. Я свирепо смотрю на него, но он продолжает держать Чарли за руку.
Когда снова заговариваю, мои слова вырываются рычанием. Я продолжаю смотреть на Блу, хотя явно обращаюсь к Чарли.
— Мне нужно кое о чем позаботиться. Но поверь мне, я вернусь.
— Как скажешь, — отвечает Чарли. — Это не имеет значения.
Я перевожу взгляд с Блу на Чарли, и, шлепните меня, идиота, у меня болит сердце. На самом деле болит от того, что она только что сказала.