Вера Хорошавина, 39 лет. Не замужем. Живет с дочерью по адресу Проспект Победа 45 кв.17. Место работы: Хлебозавод. Должность: пекарь. Долг: 600 тыс. рублей. Собственность: однокомнатная квартира. Сбережения: неизвестно.
Помимо этих данных босс обычно рассказывает обстоятельства долга. В этом случае женщина взяла 50 тысяч рублей в МФО, несколько недель она исправно делала платежи, а потом просто ушла с радаров.
Я неспешно добрался до четвертого этажа и пронзил квартиру раздражающим писком звонком. Спустя три секунды я услышал неуверенные шажки, потом кто-то с торой стороны посмотрел в звонок, а затем заскрипела пару тройку замков, которые открывали сверху вниз. В раскрытом промежутке дверного проема показалось лицо девочки, на сосредоточенном лице которой было написано, что она знает ответы на все вопросы.
- Привет, - сказал я своим железным ртом. – Мама дома?
- Здрасьте, - вежливо поздоровалась девочка и раскрыла проем пошире, показывая мне свое нарядное голубое платье с круглым воротничком. – Мама пока нет, а вы сантехник?
- Неа, не сантехник – я скривил рот, чувствуя легкую досаду. Странно мне казалось, я правильно высчитал её выходной. – А где она? На работе?
- Нет, у неё выходной. Она уехала паспорт восстанавливать. – девочка пронзала меня взглядом так, словно я ей чего-то должен – Так вы по какому вопросу?
- По личному. Когда она приедет?
- Должна скоро. Хотите подождать?
- Пожалуй.
- Так вы мамин знакомый?
- Ну, типа того.
- Тогда проходите. Я вам чай сделаю.
- Спасибо, я лучше на улице подожду.
- А как же чай? – не унималась девочка.
- Чай было бы неплохо. А ты не боишься вот так пускать незнакомца домой? А если я маньяк?
- Это вряд ли. Маньяки ходят в темных очках и избегают смотреть в глаза.
- Откуда ты знаешь?
- По телевизору видела.
- Сколько тебе лет?
- Девять.
- Как звать?
- Маша.
- По-моему, ты немного странная для девяти лет.
- Все так говорят. Я просто рано взрослею. Так будете чай или как?
Я оглянулся по сторонам, чувствуя себя преступником. Её настойчивость настораживала. Я поймал себя на том, что испытываю нечто близкое к тревоге.
- Почему тебе так важно, чтобы я ждал внутри?
- Ладно, скажу, – вздохнула Маша. – Понимаете, мама сказала, что сегодня могут придти плохие дяди и чтобы я им не открывала дверь и сидела тихо. Мне просто страшно сидеть одной.
- А откуда тебе знать, что я не плохой дядя?
- Это вряд ли. Я бы это почувствовала. Ну, пожалуйста, посидите со мной полчасика. Мама уже скоро приедет.
- Ладно.
Я сразу заметил, что живут они ниже среднего. В прихожей отходили обои, серый потолок просвечивал через белила, в кухне отваливалась плитка. Мебель, двери, стиральная машина – все здесь казалось старым, умирающим, забытым. Посреди всей этой обветшалости в кухне выделялся сияющий, белый, двухметровый холодильник. Теперь я знал, куда ушли те пятьдесят штук. Ну или их часть.
- Что, нравится наш холодильник? – поспешила похвастаться Маша, поймав мой взгляд.
- Да, большой, - согласился я.
- Это я сама выбрала, – продолжает хвалиться девочка, одновременно раскладывая на столе чайные чашки и тарелки с печеньем. – Наш старый в том году сломался, уж как мы устали к тете Вале продукты таскать.
- Ясно, - говорю и хватаю печенку. – А почему ты не в школе?
- Так каникулы же.
Тут она закончила суетиться с чайниками, оперлась локтями о стол, обхватило свое лицо ладошками, уставилась на меня и многозначительно вздохнула.
- Чего такое? – спрашиваю.
- Эх, - говорит, - Вы, наверное, в МЧС работаете или военным.
- С чего ты взяла?
- Мама сказала, будешь мужа выбирать, выбирай из военных или МЧС. Там они храбрые и сильные, всегда смогут защитить.
- Я не из МЧС, – говорю, несколько смущаясь её сверлящего взгляда. – И не стоит впадать в заблуждение. Не все там смогут тебя защитить. И вообще храбрость не от этого зависит.
- Я знаю. У нас в классе есть Витя. Хиляк хиляком, а старшикам грубить не боится и в драку часто с ними вступает. Он всегда с фингалом ходит, зато его все наши мальчишки уважают.
- Да, - говорю, - я как раз об этом.
- Эх, - снова вздыхает Маша. – Хороший вы человек. Умный. Хотела бы я, чтобы у меня такой папа был.
- А твой где?