Чаще других выползает один седой морщинистый мужик, которого мне упорно не хочется называть дедом, хотя по сути он уже вошел в этот предвечный возраст, когда люди нет-нет да задумываются о деталях последнего пути. Короче говоря, мужику было уже прилично за семьдесят и он решил с дуру купить исполнить заветное желание своей престарелой супруги, которая мечтала побывать на живописному краю света. В общем он, как и другие лохи, решил взять по быстрому двести тысяч, под отсроченный процент. Эта такая кредиторская уловка. тебе дают кучу бабла. пару недель можешь ничего не платить, а потом сразу остаешься без штанов. Мужик рассчитывал отдать деньги досрочно, не переплачивая стоимость убойными процентами, но просчитался.
Я пришел к нему секунда в секунду, как смерть с косой за теми, у кого нежданно останавливается сердце. Пробарабанил кулачищем по худой двери так, что весь подъезд завибрировал с первого по пятый этаж. Вообще говоря, стук в дверь – это визитная карточка коллектора, этакая личная фишка. У каждого баблоотжимателя этот стук свой, неповторимый. От моего обычно все соседи притихают, приглушают телевизоры, выключают музыку, припадают в дверным глазкам и стараются не дышать, прижимая к груди телефон, чтобы если что звонить в ментовку.
Старый хрыч не стал гоношиться. Он знал, что я не уйду просто так, поэтому открыл дверь так, словно к нему стучался почтальон. Мужик смерил меня оценивающим взглядом.
-А, – кивнул он.- Уже прислали. Ну, заходи, чего народ то пугать.
И отпер дверь на распашку, а сам в дырявых тапочках прошарпал дальше по коридору в зал. Я молча проследовал за ним в высоких ботинках, которые никогда не снимал в чужих квартирах. Эта деревянная поступь была тоже частью моей методики. Если ты пришел вытрясти у человека последнее, то должен дать ему понять, что тебе сильно и глубоко насрать на культурные и человеческие условности.
- Садись, - говорит мне старый, и на кивает кивает у журнального столика, а там начатая бутылка водка и стопарь.
- Слышь, мужик, - говорю ему, - Я к тебе не бухать пришел. Ты с деньгами просрался. Твое время вышло.
- Знаю, знаю, - говорит так, отмахиваясь, а сам вторую стопку из антресоли достал и на стол поставил, а сам на диван сел. – Ты садись, дай хоть чуть с тобой познакомиться. Ты же все-таки не шкаф железный, а человек.
И хотя коллектору нельзя проявлять симпатий, я сразу понял, что есть в этом мужике нечто древнее, что отличает нас от животных. Я решил дать ему немного времени. Мне стало интересно, какую хрень он будет мне впаривать. Старые должники - явление достаточно редкое, поскольку пенсионеры более ответственны в денежных вопросах. Поэтому здесь был что называется и чисто профессиональный интерес.
- У тебя пятнадцать минут, - говорю и сажусь в кресло.
- Я отдам долг, - говорит старик, наливая нам по писярику, - просто хотелось высказаться кому-то. Знаю, что тебе поровну, что я тут болтать буду. С другой стороны никакого ответа я и не жду, а выскажу и мне легче станет.
- Давай уже, хватить морозить меня тут. Выкладывай по быстрому, как тебе тяжко и какая пенсия маленькая и как ты настоящего месяца уже полгода не ел.
Мужик на это только усмехнулся, чокнулся со мной и резко порцию водки в горло отправил.
- Ха, - отвечает мне после – А ты, я смотрю, тоже устаешь из людей душу выколачивать.
- Слышь, давай уже к делу,- говорю уже слегка раздраженно.
- Ты выпей, чего как не русский, – отвечает мне. – Чего совсем старших не уважаешь?
В девяти из десяти случаев я мог на это сломать ему челюсть. Должникам нужно сразу дать понять, что ты вообще никого и ни что не уважаешь. Ты просто лопата, которая пришла, чтобы трахнуть тебя по башке. С этой лопатой нельзя говорить о чем-то человечном. Этой лопате можно лишь заплатить, чтобы она ушла. И заплатить лучше побольше, чтобы она больше не возвращалась.
И все же в тот раз я выпил.
- Вот теперь я вижу человека, а не шкаф железный, – удовлетворенно кивает старик.
- Вот тут ты ошибаешься, старый – говорю.- Я для тебя только шкаф и ничего более. Если ты думаешь, что я уйду отсюда ни с чем, только потому что проникнусь твоей болтовней, то можешь дажевремя не тратить. Но у меня сейчас все равно обеденный перерыв, поэтому валяй, распинайся.
- Кудряво излагаешь – говорит мужик – Только я не затем тебя пригласил, чтобы по ушам ездить. Просто высказаться кому-то нужно. Да ты не сыкуй, без ничего не уйдешь.