Этот пистолет, очевидно, был напечатан на 3D-принтере из композита. Стоили они от сотни рублей и выше, и вот такой ствол он мог купить даже на маркетплейсе под видом пневматической игрушки.
Я сделал шаг навстречу ему, пропуская Гришу, и спросил:
— Марат Вагизович?
— Стойте! — срывающимся на крик голосом приказал нам мужчина. — Уходите, или я буду стрелять!
Это доказывало только то, что он — совершенно не подготовленный к жизни дурак. Ну уйдем мы, отрапортуем, а потом придут парни из службы безопасности, жестоко побьют его и скрутят. Естественно, что делать этого мы не будем, потому что нас только на смех поднимут. У каждого из нас имеется шокер и табельная пушка, таковы уж нюансы профессии. Я предпочитал не стрелять из боевого оружия и носил при себе электрический пистолет, из которого можно запросто отключить человека на коротком расстоянии.
— Обнаружен объект, — проговорил Гриша.
— Марат Вагизович, мы из коллекторской службы «ВСБ», — сказал я. — У вас есть задолженность с просроченными платежами за три месяца. И мы вынуждены арестовать вас и переправить в долговую тюрьму, пока рассмотрение дела не будет закон...
— Заткнись! — заорал он. — Разворачивайся и уходи! Иначе пристрелю!
Навряд ли этот парень был плохим человеком. Скорее всего, обычный корпорат среднего звена, который проиграл внутреннюю борьбу — она у них была острой, слишком слабые быстро оказывались либо подмяты, либо выброшены на обочину. Это тот ещё серпентарий.
А потом он почему-то решил, что не может жить по средствам, взял кредит якобы под бизнес, но так ничего и не открыл. А бабки, очевидно, потратил на жизнь.
Он был просто идиотом, и мне даже немного его жаль. Но ничего толком сделать я не мог, ведь изымать ценности у таких как он — моя работа. Не самая лучшая, но кто-то должен ее делать. Банки не могут раздавать всем деньги бесплатно.
Гриша сместился чуть в сторону, я тоже, и мы стали расходиться, брать пиджака в клещи, чтобы не представлять собой групповую мишень. Оружие мы не доставали, чтобы не провоцировать и без того взвинченного корпората.
— Положил бы ты ствол, — сказал Гриша. — Так всем проще будет. Пистолет твой нелегальный, мы просто сделаем вид, что его не было. Тебе ведь не нужен срок за хранение оружия, верно?
— Я сам полицию вызову! — проголосил он. — Вы вломились в мой дом! Нельзя так просто врываться в чужие дома и что-то там требовать! Это не по закону!
— Разъясни должнику его права, — Гриша с укоризной посмотрел на меня.
Ну да, я ведь должен был сделать это сразу, как только вошёл.
— Гражданин Хуснуллин Марат Вагизович, — начал я. — В соответствии со статьей две тысячи шестьдесят пять административного кодекса РФ с приложениями шесть, восемь и десять, мы прибыли для того, чтобы описать ваше имущество, изъять его, а вас доставить в долговую тюрьму.
Мы разошлись ещё на шаг. Теперь, чтобы держать нас обоих под прицелом, ему приходилось дёргаться туда-обратно, слова маятнику. На его лице отразилось самое настоящее отчаяние, по лбу стекали капли пота, он уже понимал, к чему всё идёт.
— Вы имеете право погасить часть долга имеющимся имуществом и личными средствами. Стоимость изъятого имущества будет расценена по каталогам и вычтена из суммы вашей задолженности. Срок вашего пребывания в работном доме будет рассчитан из суммы вашей итоговой задолженности, жалования за смену минус стоимость содержания.
Вот так, даже такую мелочь в банках учитывают. Хотя тратят на содержание не больше сотни рублей в неделю, конечно.
— Вы можете выйти досрочно, если кто-то из ваших родственников оплатит задолженность за вас.
Гриша рванул вперед, схватил должника за руки и резко задрал их вверх. Раздался выстрел, пуля срикошетила куда-то в сторону, выбив кусок бетона, посыпалась штукатурка.
Мой напарник завалил должника лицом в стол, достал наручники и, грубо заломав ему руки, защелкнул на них браслеты. Имплантов на руках не было, можно обойтись и обычными наручниками.
— Просим вас не оказывать сопротивления, — проговорил я напоследок, хотя все было и так понятно.
Гриша поднял должника на ноги, оттолкнул его к стене и поставил на колени. Тот уже и не думал о том, чтобы оказывать сопротивление, а просто плакал, давился слезами и соплями. Я услышал из коридора шаги, повернулся, увидел, как в квартиру кто-то заглянул, но, увидев нас, незнакомец сразу же пошел дальше.