Причина его недугов состояла в непосильном напряжении. Бездельник по характеру, он не привык к систематической работе и психологически не справлялся с нагрузкой последних месяцев войны. И конечно же его преследовал страх.
Бункер, построенный под имперской канцелярией, — единственное место — под восьмиметровой толщей стали и бетона, где он чувствовал себя в относительной безопасности. В бункер было несколько прямых попаданий, но толстые бетонные перекрытия выдержали. Гитлер пострадал от отравляющего газа в Первую мировую войну и смертельно боялся, что русские применят усыпляющий газ и захватят его живым. Гитлера преследовал и другой кошмар — рядом были грунтовые воды, он боялся, что мощная бомба пробьет стены, в бункер хлынет вода и он утонет.
От природы он был лишен мужества, болезненно переживал неудачи и всегда был готов капитулировать. Малейшее поражение рождало в нем растерянность. Он понял, что потерпел катастрофу, что его дни сочтены, и еще больше боялся тех, кто его окружал. Подозревал, что любой из них может попытаться убить его в надежде заслужить прощение союзников. Или хуже того — похитит, чтобы передать Сталину или Черчиллю.
Фюрер смертельно боялся попасть в руки союзников, понимая, что его ждет. 6 июля 1942 года британское правительство обсуждало предложение создать комиссию Объединенных Наций по нацистским преступлениям.
— Исходим из того, что если Гитлер попадет к нам в руки, мы его обязательно казним, — твердо сказал Черчилль. — Он не монарх, который может оправдываться тем, что за всё отвечают министры, как это утверждал кайзер Вильгельм. Этот человек — олицетворение зла. Способ казни? Посадим на электрический стул, как гангстера. Мы сможем получить электрический стул у американцев по ленд-лизу, — пошутил премьер-министр.
Последнюю попытку заключить сепаратный мир с союзниками предпринял рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер.
Адольф Гитлер отказался капитулировать и собирался сгореть в пламени погибающего рейха. Гиммлер, напротив, хотел жить. Он был уверен, что Германия без него не обойдется и он будет играть ведущую роль в послевоенной Европе. А союзники закроют глаза на то, что делали СС.
К переговорам Гиммлера подталкивал его подчиненный — начальник внешней разведки бригаденфюрер СС Вальтер Шелленберг. Он сетовал на нерешительность Гиммлера. Но возможности Гиммлера были ограничены существовавшей в нацистской Германии машиной власти. Он был всевластен, пока действовал в рамках системы. Попытка выйти из нее была бы для него губительной.
Молодого Вальтера Шелленберга в третьем рейхе высоко ценили. Он был, говоря современным языком, мастером пиара и неустанно создавал себе образ гения шпионажа. В реальности особыми успехами похвастаться он не мог.
В конце войны от немецкой разведки потребовали ответа: действительно ли президент Рузвельт намерен вести долгую войну против Германии? Существуют ли влиятельные американские круги, готовые найти взаимопонимание с Германией? Шелленберг обещал выяснить, есть ли возможность посеять рознь среди руководителей антигитлеровской коалиции. Но агентура у него была ненадежная.
Агенты немецкой разведки сообщали, что командующий объединенными силами союзников генерал Дуайт Эйзенхауэр готов заключить мир с немцами, если Германия откажется от территориальных претензий в Европе и удовлетворится колониями в Африке. Что генерал Эйзенхауэр — противник высадки в Европе, потому что операция дорого обойдется американской армии. Что Эйзенхауэр ненавидит евреев и подчеркнуто дружелюбен к попавшим в американский плен офицерам вермахта… Вся эта информация агентов Шелленберга была сплошной липой.
Вальтер Шелленберг был холодным и расчетливым офицером СС. Это он в последние месяцы войны стал предлагать союзникам сделку: он отпускает какое-то количество узников концлагерей в обмен на грузовики и другую технику, которая пойдет на Восточный фронт. Это была акция, направленная на раскол союзников. Шелленберг надеялся, что о переговорах станет известно Сталину и начнется распад антигитлеровской коалиции.
Это была смертельная игра. Отказаться от возможности спасти хоть кого-то немыслимо! Но и сотрудничать с Гиммлером и его людьми было столь же немыслимо.