— Сон это или не сон, но надо что-то делать, — сказал он. — Олпер, ты единственный, кто может передвигаться. Посмотрим, сможешь ли ты нам помочь.
Олпер с видимой неохотой взгромоздил перед ними своё тучное тело. Поток воздуха подхватил их, а заодно и Олпера с такой лёгкостью, словно он был пушинкой. Приблизившись, Олпер крепко ухватил Клай за запястье и упёрся ногами в пол. Но поток безжалостно увлёк их вперёд, и ноги Олпера скользили по гладкому ледяному полу.
Сойер вздохнул.
— Ну ладно. Хорошо, что попробовали. А что дальше? Скажи, Клай, что там за этим занавесом?
— Город, — нетерпеливо ответила она, всё ещё делая попытки за что-нибудь зацепиться. — Там Хомадия, моя родина. Мне ещё много придётся вспомнить. Я многое забыла. Но одно я знаю точно — Нэсс очень опасна.
— Расскажи, что ты знаешь о ней, — попросил Сойер. — Но быстрее. У нас мало времени.
— Она из рода айзиров, — бессмертных богов, которые управляют Хомадией. Они вечно молоды и неуязвимы. Даже богиня будет править вечно, если не произойдёт какая-нибудь беда, и тогда сами боги её обвинят.
— Богиня? — спросил Сойер.
— Она такая же, как Нэсс и другие айзиры, только наделённая громадной силой и властью, носящая двуликую маску и чёрное одеяние. Нэсс станет богиней через три дня, если только она не солгала. За то время, что меня здесь не было, дела в Хомадии, должно быть, ухудшились, иначе Нэсс не могла бы надеяться на смену власти.
— Какие-то неприятности, — подсказал Сойер. — А нас они тоже коснутся? Расскажи, что ты помнишь.
— Скорее всего это распри между самими богами, — неуверенно предположила Клай. — Откуда нам, хомам, знать? Но айзиры почему-то вдруг начали… исчезать, превращаясь в пар, и никто не знает причины. А потом появились безобразные, ужасные существа, которые пришли из нижнего мира, и никто, даже айзиры, не, могут с ними справиться. Для бедных же хомов всё это означало, что их чаще прежнего стали приносить в жертву. Как только мы доберёмся до конца коридора, они возьмут меня как избранную жертву и отдадут на съедение Жар-птицам на ближайшей же церемонии…
— Может быть, и не отдадут, — сказал Сойер. — Мы постараемся найти выход. Скажи, что такое Жар-птицы? То же, что и у Олпера?
Она с сомнением покачала головой.
— Ты видел Жар-птиц. Это привидения, духи, которые забирали уран из руды. Для меня это было открытием. Когда я жила в Хомадии, я и представления не имела о том, какие они. Я знала только, что из глубины Колодца миров, куда бросают человеческие жертвы, иногда доносятся звуки, словно от взмахов крыльями. Поэтому айзиры назвали это место колодцем Жар-птиц, и жертвы предназначены им на прокорм. Но живя в Хомадии, мы никогда не видели ни одного привидения, как там, в шахте. И конечно, в Хомадии никогда не слышали об уране.
Она остановилась.
— Как странно. Мне всё время приходят на ум сравнения — Земля и Хомадия.
— А что же тогда это? — спросил Олпер, подняв руку с бруском.
— Не знаю. Нэсс зовёт его Жар-птицей. Мне кажется это символ, талисман. Когда его открываешь, он становится похож на духов, правда? Мне кажется, он притягивает их к себе. Помните, как дрожал воздух и становилось очень светло, когда вы его открывали?
— Брусок открыл стену, через которую мы прошли сюда, — сказал Олпер. — Я сам это видел. Но, кажется, он может открывать её только в одну сторону.
— Что-то вроде ключа? — предположила Клай. — Ключ между мирами. Тогда понятно, почему Нэсс так его добивается. Я даже скажу больше. Если она собирается через три дня стать богиней, то теперешняя богиня приложит все силы к тому, чтобы её убить. Она не отдаст так просто двуликую маску. Нэсс нужна Жар-птица, чтобы справиться с богиней.
— В Жар-птице заключена колоссальная сила, — сказал Олпер глухим, хриплым голосом. — И она у меня в руках. Если Нэсс что-нибудь от меня захочет, ей придётся…
— Да вы просто круглый дурак, — устало сказала Клай. — Нэсс — айзир, полубог. Здесь, в моей стране, вы люди — такие же хомы, как и мы. Вы что, этого не понимаете?
Сойер усмехнулся.
Ты пытаешься померяться силами с самим дьяволом, Олпер, старый прохвост, — сказал он. — Но руки-то коротки. Слушай меня. Нам нужно держаться друг друга. И первое, что следует сделать — освободить меня от приёмника. Он может сослужить хорошую службу в случае с Нэсс, если на неё вообще что-либо действует. Как только ты выйдешь отсюда, тут же попадёшь в её лапы. Тогда-то ты вспомнишь мои слова.