— Нет. Они похожи на… — Она остановилась, подумала, а затем сказала: —Пшеничные колосья. Они похожи на языки пламени.
— Языки пламени, — задумчиво повторил Сойер. — Понятно. — Он замолчал. Потом спросил:
— Что касается этой женщины, вы думаете, что Олпер встречается в шахте с кем-то из городка?
— Нет, нет. Я знаю всех женщин в Фортуне. К тому же это не обычная женщина. Сейчас вы поймёте, что я имею в виду. Олпер запретил мне спускаться на восьмой горизонт, и шахтёры там тоже не работают. Он один ходит туда и разговаривает с этой... тенью, а когда возвращается, бывает просто страшен. Я боюсь ходить одна. Когда я иду проверять камеры, установленные на восьмом горизонте, я беру с собой двух мужчин. Казалось бы, глупо бояться такого старика, как Олпер, который ходит, опираясь на палку, но...
— Вовсе не глупо, — возразил Сойер. — Вы абсолютно правы относительно Уильяма Олпера. Он очень опасный человек. У нас собран о нем большой материал. Раньше его и близко не подпускали к шахте, хотя он её владелец. К счастью, сейчас, кроме этого месторождения, имеется много других источников урановой руды, и поэтому мы можем позволить владельцам шахт вести себя так, как им хочется. До определённых пределов, разумеется. Олпер всё это время оставался в нашем списке потенциально опасных людей. Во-первых, он очень богат, во-вторых, — необычайно способный изобретатель и, в-третьих, — им владеет навязчивая идея омоложения.
— Я знаю, — кивнула девушка, — очень странный человек. Мне кажется, он за всю свою жизнь ни разу никому и ни в чем не проиграл. Он всегда уверен в своей правоте. Решил закрыть рудник и бесится потому, что я против. Его вторая идея-фикс — власть. Он так привык навязывать людям своё мнение, что считает его чуть ли не божьей волей.
— Стареет, — заметил Сойер, — потому и паникует. Большинство людей с возрастом привыкает идти на компромиссы, но Олпер не принадлежит к их числу.
— На самом деле он не так уж и стар, — сказала Клай Форд. — Просто он всю жизнь изнурял работой как себя, так и других. Теперь пришёл черёд за это платить, а ему не хочется. Думаю, он способен на всё, чтобы вернуть молодость. Сейчас ему кажется, что он нашёл способ это сделать. Та женщина, вернее та тень, с которой он встречается в руднике, играет на его слабости. Она способна уговорить его совершить всё, что угодно. Подозреваю, что она хочет избавиться от меня.
Сойер окинул девушку долгим взглядом.
— Эта женщина в руднике, — начал он, — навела меня на мысль о вас, мисс Форд. Мне кажется, она имеет к вам некоторое отношение. Незнакомка, взявшаяся невесть откуда, появляется в шахте. Я вас правильно понял?
— Боже мой, — упавшим голосом сказала Клай.
— Я пытался понять, откуда у вас такой акцент, — неумолимо продолжал Сойер. — Не потрудитесь ли сообщить мне, откуда вы родом?
Она резко вскочила, оставив на стуле сброшенную шубку. Дважды пройдя по комнате туда и обратно, она повернулась к нему.
— Вы сами всё отлично знаете, — укоряюще произнесла она. — Зачем же вы причиняете мне боль?
Сойер улыбнулся и покачал головой.
— Знаю, но не очень в это верю, — ответил он. — Естественно, что в Комиссии потребовали расследования, когда узнали о вашем появлении, но...
— Повторю, я сама не знаю, кто я, — вышла из себя девушка. — Не знаю, откуда взялась. Ну что я могу поделать, если у меня такой акцент? Я ведь не нарочно так говорю. Интересно, как бы вы себя почувствовали, очнувшись однажды утром глубоко под землёй в абсолютно незнакомом месте, не помня кто вы и как вы сюда попали?
Скрестив на груди руки, она пыталась унять дрожь.
— Это ужасно, — произнесла наконец она. — Но что я могу поделать?
— Если не вы выбирали, где вам появиться... — начал Сойер.
— Ну, конечно, не я.
—...Тогда дело другое, — невозмутимо продолжал Сойер. — Жаль, что в своё время мы проработали лишь эту версию. Не остановись мы только на ней, можно было бы поискать другое объяснение. Сейчас же мы не знаем ровным счётом ничего. Интересно, а вы сами как это объясняете?
Она задумалась.
— Я помню, как очнулась на мокром полу шахты. И ещё своё имя — Клай. Старый Сэм Форд нашёл меня, взял к себе, а затем, когда стало ясно, что я круглая сирота, удочерил меня. — Её голос потеплел. — Сэм был очень хороший и добрый человек, господин Сойер. И страшно одинокий. Знаете, ведь это именно он организовал здесь забастовку в 1953 году. Олпер помогал финансами, но почти никогда не появлялся в Фортуне, во всяком случае, до смерти Сэма.