Он понимал, что камень такого размера должен был бы размозжить ей голову. Но в последнее мгновение, предшествующее удару, у головы айзира возникает словно вспышка молнии, спасительный буфер. Скорее всего Нэсс сама мысленно его вызвала. Так что же айзиры, действительно, неуязвимы? Тогда понятно, почему Нэсс рискнула упасть в бездну на дрейфующий остров. Такое падение не принесло бы ей никакого вреда, в то время как Сойер, если бы не спасительная колыбель из ветвей деревьев, лишился бы жизни.
Времени на размышления не было. Не успела Нэсс упасть на землю, как со стороны деревьев донёсся страшный шум. Тёмные полчища невидимых существ напали на них в серебристой мгле.
Сойер видел их очень смутно. Они вызывали омерзение своей походкой и низкой посадкой голов на толстых, массивных плечах. И всё же они передвигались на двух конечностях и использовали для нападения камни и другие предметы. Сойер заметил вспышки длинных, стальных клинков, сверкавших в толпе, окружавшей их. Они двигались с такой быстротой, что оказались рядом с ними в тот момент, когда Сойер всё ещё приходил в себя, а Нэсс, покачиваясь, вставала с земли.
Сойер почувствовал, как сильные грубые лапы обхватили его руки и ноги. Он пытался сопротивляться, но был поднят и поставлен на ноги. Они обращались с ним, будто он весил не более чем соломенный человечек и был столь же беспомощен. Только по чистой случайности они не вывернули Сойеру руки, когда поднимали его.
Сойер пытался разглядеть их во тьме. Интересно, какого они роста? Казалось, рост этих существ менялся, и через некоторое время Сойер понял почему. Головы их были плоскими, словно у черепах, на толстых убирающихся шеях, которые могли складываться на массивных плечах или подниматься вверх. Сойеру казалось, что их длинные, сильные конечности были без костей, потому что двигались они с несоответствующим их внешности изяществом.
Передавая Сойера от одного к другому, они дышали ему в лицо горячим, мускусным запахом и обменивались странными похрюкиваниями, в которых, казалось, не слова, а тембр звука нёс в себе какой-то смысл. Их огромные светлые глаза ничего не выражали и были похожими на цветные стекляшки.
Один из них издал громкий горловой звук, похожий на эхо от стука барабанов в пещере, и небрежно взял Сойера обеими лапами за голову. Огромные, холодные, пахнущие мускусом, они сомкнулись вокруг его головы, пытаясь её повернуть. Он почувствовал, что ещё одно движение, и ему свернут шею.
В щели между закрывающими его лицо растопыренными пальцами он увидел Нэсс, которая с гораздо большим успехом, чем Сойер, сопротивлялась попыткам с ней справиться.
Сойер прокричал ей, причём голос его был приглушён ладонью дикаря: «Нэсс! Нэсс!»
Яростный взрыв голосов раздался из середины клубка дикарей, сгрудившихся вокруг Нэсс. Он видел всё это смутно, в просвете между огромными пальцами, да и сознание его уже затуманивалось от головокружения. Ему показалось, что Нэсс призвала на помощь какие-то сверхъестественные силы, так как она с такой неистовостью завертелась в толпе хватавших её дикарей, что заставила их вертеться вместе с ней. Какой-то внутренний огонь горел на её лице. Глаза сияли, как прожекторы, и во все стороны от неё летели искры.
Вдруг она издала крик, похожий на мощный удар гонга. Ни одна человеческая глотка не могла бы издать звука такой силы и долготы. Сойеру показалось, что он видит разлетающиеся в разные стороны светящимися кругами волны звука.
Реакция дикарей была неожиданной. Они сразу отпустили его, и Сойер, выдернув руки из ослабевших тисков, потирал скрученную шею, в недоумении оглядывая образовавшееся вокруг него свободное пространство. Головы дикарей были повёрнуты к Нэсс, и глаза, не мигая, смотрели на неё.
Приняв мгновенное решение, Сойер выхватил длинный нож из руки стоявшего поблизости дикаря и вонзил его ему в грудь по самую рукоятку.
— Брось, — крикнула Нэсс. — Не трать понапрасну время. Слушай меня. Сбрось плащ. Быстрее, а то погибнешь.
Сам себе удивляясь, почему это он подчиняется приказу Нэсс, Сойер неловко выбирался из окутывавшей его материи и в то же время недоверчиво косился на пронзённого кинжалом дикаря. Дикарь смотрел на Нэсс, точно заколдованный. Он не обратил ни малейшего внимания на кинжал, вошедший в его грудь. Он только протянул лапу и вынул нож из груди, как будто это была иголка, воткнутая в одежду. На груди существа не было даже следов раны. Тёмная змеиная кожа затянулась сразу же, как только из неё вышло лезвие, и лишь с кончика ножа упали три капли сверкающей золотистой крови и тут же исчезли.