И он кивнул на корзинку для мусора, в которой лежала горстка пепла.
— Из этого следует, — категорично заключил он, — что обо всех уликах, найденных вами в дальнейшем, мне тут же станет известно. А пока доложи по радио в штаб Комиссии, что вся эта история — всего лишь ложная тревога. Что касается Клай, то самое лучшее для неё — убраться подальше из Фортуны. Если мы сможем доказать, что у неё были галлюцинации — мания преследования, например, то годик нахождения в каком-нибудь частном санатории — наилучший способ избежать риска столкновения с Нэсс, которая просто убьёт её. И она непременно это сделает, если Клай будет продолжать играть с огнём. Причём сделает это Нэсс, даже не поморщившись. Ей абсолютно чужды любые людские чувства — она выше их.
— Кто она? — спросил Сойер.
Олпер замолчал, нахмурился и медленно покачал головой, как будто бы это и для него было загадкой.
— Хватит вопросов, — сказал он. — Действие и только действие. Теперь у меня в руках есть хлыст, и я надеюсь употребить его в деле. Если тебе удастся от меня удрать, ты, может быть, и найдёшь способ снять приёмник с головы. В конце концов, если до чего-то додумался один, не вижу причин, почему бы до этого не додуматься другому. Но предупреждаю тебя, Сойер. Если ты отойдёшь от меня без разрешения, я тебя убью. Тебе не удастся исчезнуть из поля моего зрения с встроенным в твой мозг микрофоном. Ну хватит. Моя энергия на исходе. Я потратил её сегодня слишком много, а мне нужно её ещё больше. Это означает, что я закрою рудник, как Нэсс того желает. Я должен первым выполнить все условия сделки. Поэтому…
Он оценивающе оглядел Сойера.
— Ты ещё молод, — сказал он. — И хочешь жить, не так ли? Поэтому я повторяю своё первоначальное предложение. Я знал, что ты ответишь отказом. Но моё предложение — сотрудничество со мной в обмен на жизнь — по-прежнему остаётся в силе. Что ты на это скажешь теперь?
— Ничего.
— Ничего?
— Меня послали сюда работать, — спокойно проговорил Сойер. — Возможно, я что-то сделал не так. Неудачи случались и раньше. Каждый человек может сделать ошибку.
— Отнюдь не каждый, — с неожиданным вызовом заявил Олпер.
Сойер пожал плечами.
— Хорошо, — согласился он. — Пусть будет по-вашему. Когда работа оказывается непосильной и я это признаю, нет ничего постыдного в том, чтобы передать её тому, кто с ней справится лучше. Сейчас Королевская комиссия по атомной энергии ждёт от меня результатов проверки — обычной работы, которая оказалась совсем необычной. Вероятно, я с ней не справился, и потому мой первейший долг — уведомить председателя.
— Интересно посмотреть, как тебе это удастся, — с неприятной усмешкой произнёс Олпер. — Если бы в тебе была хоть капля разума, ты бы мог спокойно вести двойную игру и получать двойное жалованье, причём мой гонорар окажется куда выше.
— Боюсь, что за работу в таком головном уборе придётся очень дорого заплатить, — невесело пошутил Сойер, коснувшись рукой темени.
— Я мог бы его снять, — предложил Олпер. Он ждал ответа Сойера, но ничего не дождавшись, разочарованно продолжал:
— При определённых обстоятельствах это оказалось бы надёжнее. Кто поверит твоим словам? Но вначале я должен быть убеждён, что ты со мной заодно.
Сойер задумчиво спросил.
— А как тебе удастся снять приёмник? Ты ведь сказал, что он впаян в мой череп?
— Пока нет — в течение какого-то времени. До этих пор я могу полностью отключить питание. Если я сделаю это, — и только в этом случае — ты сможешь снять приёмник с головы без риска умереть на месте. Да, я могу отключить питание. Весь секрет находится здесь, в пульте управления в моём кармане. Я потратил массу времени на создание этого выключателя, гораздо больше, чем на основное устройство. Поэтому не думай, что тебе удастся найти способ его отключения, даже если он попадёт тебе в руки. Гудини и тот не смог бы, а чтобы найти нужную комбинацию, придётся призвать на помощь сверхмощный компьютер. Я надеюсь, ты понял, что тебе не остаётся ничего другого, как подчиниться мне. Ничего не попишешь, мой мальчик, — злобно ухмыльнулся Олпер, — иначе смерть.