Стивен сказала:
— Пусть он сядет, я не хочу, чтобы он стоял, — она поднялась и подставила ему свой стул.
Но старая миссис Вильямс медленно покачала седой головой:
— Нет, мисс Стивен, не сядет он при вас. Прошу прощенья, но это Артура обидит, если его заставить сесть; он будет думать, что теперь уж точно его службе конец пришел.
— Не нужно мне садиться, — заявил Вильямс.
И Стивен пожелала им спокойной ночи, обещая вскоре зайти еще; Вильямс заковылял по дорожке, которая сейчас золотилась от края до края, потому что дверь коттеджа была широко раскрыта, и свет лампы струился по дорожке. Снова она обнаружила, что идет на свет лампы, пока Вильямс с непокрытой головой стоял и провожал ее взглядом. Потом ее ноги снова оплели тени, когда она пробиралась под деревьями.
Но наконец вот он, знакомый запах поленьев, горящих в широком и дружелюбном очаге Мортона. Горят поленья, совсем скоро замерзнут озера, и лед на закате будет похож на слитки золота, когда мы придем туда зимними вечерами, а когда мы пойдем обратно, то услышим запах поленьев в камине, еще до того, как увидим их, и мы полюбим этот добрый запах, ведь это запах дома, и наш дом — Мортон… это запах дома, и наш дом — это Мортон…
О, нестерпимый запах горящих поленьев!
Глава двадцать третья
Анджела не вернулась и через неделю, она решила остаться в Шотландии еще на полмесяца. Сейчас она оставалась в гостях у Пикоков и не собиралась возвращаться до своего дня рождения. Стивен смотрела на прекрасное кольцо, сиявшее из своей маленькой бархатной белой коробочки, и ее охватывали разочарование и печаль, как ребенка.
Но Вайолет Энтрим, которая тоже гостила у Пикоков, прибыла домой, переполненная чувством собственной значимости. Однажды она зашла к Стивен, чтобы объявить о своей помолвке с молодым Алеком Пикоком. Она была до такой степени помолвлена и так чванилась этим, что у Стивен, нервы которой уже были на пределе, вскоре уже буквально чесались руки закатить ей пощечину. Вайолет теперь могла смотреть на Стивен с высоты недавно обретенного знания мужчин — зная Алека, она чувствовала себя так, будто узнала всю их породу.
— Какая ужасная жалость, что ты так одеваешься, моя дорогая, — заметила она с видом умудренной жизнью старушки шестидесяти лет, — молодая девушка куда более привлекательна, когда она нежна. Разве тебе не кажется, что твоя одежда должна быть нежнее? Ведь ты, конечно, хочешь выйти замуж? Ни одна женщина не живет полной жизнью, пока она не замужем. В конце концов, ни одна женщина по-настоящему не может выдержать одна, ей всегда нужен мужчина, чтобы защищать ее.
Стивен сказала:
— Со мной все в порядке, и у меня прекрасно идут дела, спасибо.
— Да нет же, этого не может быть! — настаивала Вайолет. — Я говорила о тебе с Алеком и с Роджером, и Роджер сказал, что это ужасная ошибка, когда женщины вбивают себе в голову ложные идеи. Он думает, что ты всегда была с причудами; он сказал Алеку, что ты была бы довольно женственной, если бы не пыталась строить из себя то, чем ты не являешься. — Наконец она сказала, довольно пристально глядя на Стивен: — Эта миссис Кросби, она действительно тебе нравится? Конечно, я знаю, что вы с ней подруги, и все такое… но как вы стали подругами? У вас ведь нет ничего общего. Она — то, что Роджер называет охотницей до мужчин. А по-моему, она просто стремится залезть наверх. Неужели ты хочешь, чтобы тебя использовали как лестницу для штурма нашей округи? Пикоки знали старину Кросби несколько лет, для торговца скобяным товаром он неплохо стреляет, но она им, кажется, не по душе — Алек говорит, она помешана на мужчинах, что бы это ни значило; во всяком случае, похоже, она положила глаз на Роджера.
Стивен сказала:
— Я предпочла бы не обсуждать миссис Кросби: видишь ли, она моя подруга, — и ее голос был ледяным, как ее руки.
— Да, конечно, если ты так считаешь, — засмеялась Вайолет, — но она действительно положила глаз на Роджера.
Когда Вайолет ушла, Стивен вскочила на ноги, но чувство направления, казалось, покинуло ее, потому что она довольно сильно ударилась головой о выступ тяжелого книжного шкафа. Она стояла, шатаясь, прижав ладони к вискам. Анджела и Роджер Энтрим… эти двое… но нет, этого не может быть, Вайолет нарочно солгала. Она любит мучить, она похожа на своего брата, задиру, злюку, мучителя… этого не может быть — Вайолет нарочно солгала.
Она собралась с силами, вышла из комнаты, вышла из дома, пошла в конюшню и взяла свою машину. Она приехала на телеграф в Аптон и телеграфировала: «Возвращайся, я должна видеть тебя сейчас же», потрудившись оплатить ответ заранее, чтобы у Анджелы не было предлога оставить телеграмму без ответа.