Бринк повернул к нему затуманенный взгляд:
— Никак нет, коммандер. Это вы не понимаете, что важно, а что вторично.
— В самом деле? На мой взгляд, для нас главное — найти Мэгги, провизию и дорогу домой. По-вашему, это глупо?
На какое-то мгновение Лоу показалось, что Бринк пришел в себя.
— Вполне достойные цели, коммандер. Но я считаю, что каждая из них будет достигнута в свое время и сама собой. А вот кристаллы требуют немедленного внимания!
— Хотелось бы мне так же наплевательски относиться ко времени, как это делаете вы, Людгер. Вы забыли, кажется, что кристаллы только оживили вас, но не сделали бессмертным и даже не накормили.
— Я знаю, знаю. — Бринк незаметно ускорил шаг. — Кстати, вы высказали крайне интересную мысль, коммандер. Ее я тоже собираюсь проверить.
— Ну и черт с вами! Ступайте и проверяйте, что вам будет угодно, а я пошел искать Мэгги. — Он решительно развернулся и двинулся в противоположном направлении, оставив ученого наедине с самим собой и заворожившими его кристаллами.
Бостон обошел все закоулки, но убедился только в том, что в подземелье журналистки нет. Попутно ему удалось открыть еще несколько дверей. За ними обнаружились новые хранилища коцитанских артефактов в различных стадиях сохранности. Но следов девушки не было.
Он уже стал подумывать — не влезть ли ему на насыпь и не поискать ли Мэгги на поверхности. Лоу застыл в нерешительном раздумье и вдруг заметил, что стоит перед открытым входом в четвертую арку. Еще один остров, где они пока не удосужились побывать. Еще один музей или лаборатория под серебристым шпилем. А не могла ли Мэгги, когда их не было, вернуться сюда, разобраться в достаточно простой системе управления сферой и отправиться в самостоятельную экспедицию? Если она сейчас где-то на четвертом островке, тогда понятно, почему он не нашел ее здесь и почему она не отзывалась на его крики.
Надо было делать выбор. Бринк занимался кристаллами, но все же оставался в подземелье, в пределах слышимости. Можно было успеть нанести короткий визит на четвертый остров и немного осмотреть его до захода солнца.
К этому времени Лоу совсем освоился с транспортными сферами коцитан и испытывал к ним не больше почтения, чем к электричкам на земных железных дорогах. Единственная разница состояла в том, что на Земле по прибытии на конечную станцию он не рисковал стать жертвой безымянных зубастых чудовищ, рыскающих в окрестностях в поисках съедобной плоти и не особо разбирающих, принадлежит она местному обитателю или инопланетянину. Хотя, с другой стороны, в пригородных зонах Сан-Франциско и Окленда порой бывают такие станции, на которых находиться опасней, чем в львиной клетке.
На первый взгляд зал под куполом на четвертом острове ничем не отличался от музейного хранилища на первом. Его тоже заполняли различные артефакты. Многие из них лежали в витринах, в прозрачных футлярах, что только усиливало сходство. Впрочем, отличия тоже были. Этот зал напоминал склад, а не хранилище тщательно подобранных экспонатов. Штабеля контейнеров высились до потолка и размещались местами так близко друг к другу, что между ними нельзя было протиснуться. Не было здесь и привычных «надписей» под стендами, и колонок управления проекцией, отзывающихся на малейшее прикосновение. На всем лежал толстый слой пыли. Зал производил гнетущее впечатление заброшенного и давно забытого чулана, в котором нужные вещи валяются вперемешку со сломанными и пришедшими в негодность.
Лоу ничего не узнавал. Если здесь были вещи, знакомые по посещению музея и других хранилищ, то они таились под грудами множества неизвестных предметов и механизмов непонятного назначения. К тому же тут было немало темных углов и коридоров, едва освещенных рассеянным светом стен и пола основного зала, куда астронавт не очень стремился заглядывать. Контейнеры различались по размерам. Были здесь совсем маленькие, в несколько кубических дюймов, а были и настоящие гиганты, способные вместить целиком орбитальный отсек «Атлантис». Эх, если бы только найти ключ к расшифровке таинственных иероглифов, аккуратно начертанных на боках каждого ящика и футляра! Сколько полезных открытий смог бы он тогда совершить! Увы, он мог только гадать и надеяться на счастливый случай.
Прямо под серединой купола, служащего основанием шпиля, возвышалось странное трехгранное сооружение, видное со всех концов зала. Причудливо выгнутые грани, плавно переходящие друг в друга, не оставляли сомнения в том, что замысел конструкции родился не в человеческом мозгу. В земной практике этому невозможно было подобрать аналог. Оно походило одновременно на пирамиду, надгробный обелиск, колонну и в то же время не было ни тем, ни другим, ни третьим.