Направляясь к порталу под третьей аркой, Лоу продолжал звать Мэгги. Несмотря на убедительные доводы Бринка, он все же испытывал томительное беспокойство за судьбу девушки.
— Знаете, Людгер, даже если она где-то затаилась, чтобы успокоиться и выплакаться, прошло уже слишком много времени. Я не верю, что Мэгги могла надолго оставить меня одного.
— Она могла возвращаться сюда — и не один раз. — Бринку пришлось перейти на рысь, чтобы поспеть за широко шагающим астронавтом. — Бродила по подземелью, звала вас, а вы в это время рылись в музее или вместе со мной обследовали картографическую галерею. Не найдя никого, она, естественно, отправилась искать в другое место. Не исключено, что мы найдем ее на третьем или четвертом острове, да еще будем виноваты, что не сделали этого раньше. Вы же знаете женщин. И вообще, на вашем месте я бы за нее не переживал. Я сильно подозреваю, что ей приходилось бывать и в худших переделках.
— Откуда вы можете об этом знать?
Бринк неуверенно посмотрел на Лоу:
— Мне кажется, я не совсем вас понимаю, коммандер.
— Ладно, забудьте. Ерунда все это. Вы правы, наверное. Я тут с ума схожу из-за нее, а она, скорее всего, рыскает где-нибудь по закоулкам в поисках секретов иной цивилизации. Да еще и нас ругает за то, что не торопимся к ней присоединиться. Черт с ней, найдется рано или поздно.
Как и раньше, диафрагма входа в сферу затянулась почти сразу после того, как пассажиры уселись на сиденье. И в очередной раз Лоу задал себе вопрос: на сколько же коцитан она рассчитана? На дюжину? Или на одного, но очень большого? Его размышления прервал едва ощутимый толчок. Сфера пришла в движение.
Оба землянина сидели рядом и молчали, глядя прямо перед собой в черную темноту и ожидая, когда впереди замаячит пятнышко света. Лоу первым нарушил затянувшуюся паузу.
— Сомневаюсь я что-то насчет этих тоннелей, Людгер. Я еще в первый раз об этом подумал. И сейчас то же самое не выходит из головы.
— И что же вас так упорно гложет, коммандер? — осведомился Бринк вежливым, но безучастным тоном, как бы считая своим долгом поддерживать светскую беседу.
— Меня беспокоит их сохранность. Если в одном из них свод так же слаб, как в подземелье, нас может просто раздавить. Вас такой обвал уже однажды прикончил, но здесь, я думаю, мы так легко не отделаемся. Даже если Мэгги найдет кристаллы и сообразит, как с ними обращаться, нам с вами они вряд ли помогут. Сомневаюсь, что кристаллам под силу вернуть к жизни ту лепешку, в которую мы превратимся.
— Вы не находите, что для флегматика у вас чрезмерно образное мышление, коммандер? — сухо заметил Бринк, но все же задумался. — Мне кажется, — заговорил он после паузы, — инженеры этой планеты при проектировании подводных сооружений типа тоннелей обязаны были руководствоваться теми же принципами, какими мы руководствуемся на Земле. А первый и главный принцип предусматривает многократный запас прочности по сравнению с наземными сооружениями. По-моему, эти тоннели — самые прочные и неуязвимые структуры, с которыми нам с вами доводилось сталкиваться. Вдобавок они снабжены множеством контрольных систем и аварийных дублирующих устройств, а возможно, и способны к самовосстановлению. Поясню на примере. Допустим, где-то образовалась течь. Логично предположить, что при поступлении сигнала сфера немедленно остановится. А раз она продолжает двигаться, значит, никаких структурных изменений в тоннеле нет. — Лоу собрался было что-то сказать, но Бринк жестом остановил его. — И не стоит говорить, что в данном случае я рассуждаю «как человек». Убежден, что базисные инженерные принципы одинаковы для всех рас.
— Вашими бы устами да мед пить, профессор, — усмехнулся Лоу. Сиденье под ним едва заметно вздрогнуло. — А представьте себе на минутку, что все ваши контрольные и дублирующие системы первыми вышли из строя? Тогда ведь и предупреждение не поступит.
— Кажется, я начинаю понимать, почему командиром корабля назначили именно вас, Бостон Лоу. Вы готовы предусмотреть не только очевидное, но и невероятное, то, что никому и в голову не придет. Подозреваю, что, если вас запрут в пустой темный чулан, вы и там найдете время и повод для беспокойства. Будете размышлять хотя бы о составе атмосферы в комнате.
— Вот тут вы попали в самую точку, профессор. Этим я все время занимаюсь. Привычка. Слишком много дней и месяцев в своей жизни я провел в замкнутом пространстве орбитального отсека или в скафандре, таская на себе запасы воздуха, как улитка таскает на себе свой домик. Между прочим, обоняние в этих условиях развивается до такой степени, что можешь уловить и одну-единственную молекулу чужеродного запаха.