Глава 6
1914 год. Мюнхен. Штаб-квартира Общества «Туле»
- Друзья, мы собрались не случайно, - заявил Карл Хаусхофер. – Мы долго шли к этому моменту, шли сквозь тьму неведения к свету истины. Путь проходил в нас, и мы преодолевали себя. Мы будили нацию и верили в ее возрождение. Верили, что потомки арийцев восстановят родину предков и устремят свой взор в небо – к звезде Альдебаран. Сегодня мы принимаем новый флаг будущей Германии. Война рано или поздно закончится, и победителей в ней не будет. Мы не можем и не должны допустить, чтобы масоны-евреи вновь захватили власть в свои руки. Мы должны предложить народу новое государство, новую веру и новый знак для новой жизни.
Знамя за спиной Хаусхофера развернулось, заняв полстены: белый круг на красном фоне, в круге – свастика – черный коловрат.
«Это не инглия, - подумал Дитрих Эккарт. – Это другая свастика, и у нее другое назначение. Великое Зеркало Времени показало инглию».
«Она пылала белым огнем, отбрасывая черную тень на землю», - поэт вспомнил слова Свена Гедина.
- Почему черный коловрат? – спросил Дитрих.
- Нам нужны изменения. Только черный коловрат может сокрушить уже существующее и изменить его, - ответил Карл Хаусхофер. – Его рекомендовал мне Великий лама, объясняя, что коловрат может разбудить силы земли, а тот, кто сможет ими управлять, получит безграничную власть над миром.
- И мы получим ее! - вмешался в разговор Розенберг. – Война – это поставщик жертв для коловрата: его мощь увеличивается при каждом новом поступлении. Война – наш помощник. После войны мы принесем в жертву евреев – этих выродков, этих кровососущих насекомых, как когда-то они сами принесли в жертву Бога, получив взамен мировое господство.
- А если евреев будет мало? Кто следующий? – поинтересовался Эккарт.
- Если их будет мало в Германии, мы уничтожим их по всей Европе, потом – в России: их там предостаточно, - не сказал, а прокричал Розенберг.
- Россия – великая империя: нас ждет поражение, - возразил поэт.
- Война ослабит ее, а масоны совершат переворот. Ради Всеобщего Дома они прольют реки крови, но построить Дом не смогут: мы помешаем и принесем их в жертву.
- У масонов другой знак: ими управляет звезда, - в полемику вступил Хаусхофер.
Розенберг подхватил:
- Звезда – символ человека, крепко стоящего на земле. Для коммунистов Бог – это человек, лучший, такой, как они, избранный ими же.
- Крест поменяли на звезду? – продолжил разговор Эккарт. – Распятого Бога на вождя?
- Именно так, - ответил Розенберг. – Человек без Бога – жертва, жертва человеческого сознания, жертва Всеобщего Дома, социальное животное.
- Вы предлагаете превратить Европу в убойный цех? – Эккарт нервничал.
- Она была им всегда, мясники разные, - заключил Розенберг.
Дитрих попытался успокоиться и закрыл глаза. Поэт вспомнил об Ultima Thule и представил высоких, сильных, светловолосых арийцев, чьи взоры были устремлены в небо, к Полярной Звезде; представил звездное небо, мысленно наложил на него свастику и не удивился точному совпадению – белая инглия вращалась стремительно, создавая вокруг себя новые пространства. Эккарт открыл глаза – рядом с ним стояли Карл Хаусхофер и Альфред Розенберг, а на стене висел черный коловрат…
Дитрих вышел на улицу, чтобы вдохнуть глоток свежего воздуха. Поэт не знал, куда ему идти и что делать. Ноги сами привели Эккарта к дому Марии Орсиг – самой загадочной женщины всей его жизни…
- Уже поздно. Зачем ты пришел? – спросила женщина.
- Не гони меня, Мария, мне нужна помощь, - ответил мужчина.
- С каких это пор Дитрих Эккарт просит о помощи? И чем, чем я могу помочь тебе?
- Посмотри в стеклянный шар и скажи: что нас ждет? – настаивал поэт.
- Кого нас? – переспросила Мария.
- Тебя! Меня! Германию!
- Неужели, Дитрих, ты все еще веришь в мои предсказания? Это все обман. Один большой обман.
- Обман? И арийцы? И Северная Земля? – не унимался поэт.
- Я думала: ты давно знаешь об этом.
- И Он обман?
- Кто Он?
- Распятый Бог.
- Не думаю… хотя атеисты отрицают само понятие Бога, а не только Христа. Буддисты считают Богочеловека одним из Просветленных, мусульмане – пророком. Дитрих, почему тебя интересует этот вопрос?
Мария подошла к Эккарту близко-близко и обняла его.
- Я люблю тебя, Мария, люблю только тебя. Давай уедем из Мюнхена, уедем из Германии, - в порывах страсти заговорил Эккарт.
- Куда? Зачем? Мы уже близки к цели, ты ведь к ней так стремился! Дитрих, нация вот-вот проснется, твои друзья думают о расе сверхлюдей…