Доктор похолодел. Это что же получается? Пока эти придурки отминусованные там спорят о судьбах детей, компрачикосы уже на пороге? Вертолет! Да он же от нашего каравана даже колес не оставит!
- Нимрод? – уточнила Бритва.
- Не обнаружен. Они все в костюмах, готовятся к боевому выходу. По моим расчетам – часов через пять начнут зачистку поселка. – Максим был деловит и спокоен, как и подобает контрактору за работой.
- Так. Хорек, позови Гура, - приказала девушка. – Только тихо! Без паники! Док, иди к машине. Я за Феропонтом. Собираемся у «Носорога».
Импровизированный военный совет обошелся без демагогии, демократии и прочих форм истерики. Выслушав контрактора, Гур даже не удивился, лишь сильнее прежнего помрачнел:
- Зиятбек нас продал, - сделал неизбежный вывод он. – Заманил в поселок и слил скарабеям. Какие будут предложения?
- Валим, пока не поздно! – Хорек успел первым. Доктор впервые в жизни был с ним солидарен.
- Не тебя спрашивают, - отрезал Гур. – Максим?
- От поселка до карьера – бетонная дорога, две полосы, длина около трех кэмэ. Если заманить скарабеев туда, можно устроить им Фермопилы.
Доктор аж икнул он неожиданности. А контрактор-то наш недурно образован! Или им в прошивку краткий курс военной истории вписывают?
- Как? – уточнил Гур.
- Оставляем здесь баггеров для прикрытия. Караван перегоняем в карьер. «Урал» с горючим бросаем на обочине бетонки, якобы – заглох. Через двести метров – бросаем самолет.
- Не годится, - перебил Гур. – Самолет нам нужен.
- Тогда автобус, - согласился контрактор. – Соединяем их цепочкой ИВЗ…
- Чем? – не поняла Бритва.
- Импровизированных взрывных устройств. Два десятка брусков пластита через интервал десять метров, детонирующего шнура хватит. Когда скарабеи окажутся между «Уралом» и автобусом, делаем «бум!»
- Безумие, - проворчал Феропонт. – Вы хоть представляете себе рыночную стоимость вышеупомянутой техники? Да один грузовик с соляркой – на двести тенге! Золотом!
- Мое дело – свинец, - пожал плечами Максим. – Такая диверсия даст нам пару дней форы. Правда, остается еще проблема вертолета, но и она решается – если он сунется в карьер. А он сунется.
- Стремно, - скукожился Хорек. – А если облом? Если не бум? Че тогда?
- Тогда мы все умрем, - меланхолично сообщил Максим.
Гур поднял руку, прекращая обсуждение, поразмыслил пару секунд и сказал:
- План принимается. Действуйте. По машинам! Бритва и Док – в самолет! Я останусь пока здесь, дождусь скарабеев и заманю их в ловушку…
Феропонт, Хорек и Макс полезли в «Носорог».
- А что насчет этих? – Бритва кивнула в сторону клуба, где все еще кипел и пузырился курултай.
- Пускай спорят дальше, - отмахнулся Гур. – Больше они ни на что не годны.
- Ясно, - хищно оскалилась Бритва и пошла к каравану.
Доктор поежился и побрел за ней следом.
***
Пока Максим минировал бетонку, быстро сгустились сумерки – будто банку чернил выплеснули в розоватое небо, и они потекли, расплываясь щупальцами, и вскоре поглотили все. Солнце завалилось за терриконы, и резко похолодало, как это обычно и происходит в пустыне.
Пейзаж вокруг и без того напоминал о творчестве Сальвадора Дали; в полумраке же Доктору почудилось, что они – безумный караван наркобарона Гура и его присных – уже не на Земле. Что-то лунное было в ломаной линии горизонта и зияющем кратере впереди. Диаметр его, по прикидкам Доктора, был километра три, глубина – около километра. На дне посверкивало, как на картинах Куинджи, зеленое озерцо.
Безумному каравану предстояло пересечь этот лунный кратер, больше напоминающий след от удара метеорита, по узенькой дорожке, спиралью проложенной по пологим стенкам карьера. В темноте. Наощупь. На переделанном под автобус фюзеляже АН-12.
Безумие.
Доктор так долго его симулировал (не без оснований полагая, что это единственный способ выжить в безумном мире), что, кажется, начал на самом деле сходить с ума…
- Готово, Док. – Максим вернулся грязный, как черт, но довольный, будто шахтер-стахановец с древнего плаката – белый оскал на чумазой физиономии. – Можно выдвигаться. Бритва, веди эту железяку, - он указал на переделанный самолет, - точно за «Носорогом», след в след. Справишься?
- Ха!
- Тогда вперед. Но - потихоньку.
- Бон вояж, - сказал Доктор. – И гуд лак!
Изнутри фюзеляж самолета был выпотрошен до шпангоутов и напоминал чрево китово. В задней части, где когда-то был хвост, коптил и чадил дизель. Выхлопные трубы, черные и жирные от мазута, были выведены сквозь борта вместо крыльев. От передней стойки шасси, побывавшей в руках малосыртовских мастеров, тянулись рулевые тяги в кокпит, к самодельному деревянному штурвалу на деревянном же помосте с чудом уцелевшим пилотским креслом. На приборной доске вместо циферблатов стояли иконки и картинки с голыми бабами. Мощность хода регулировалась при помощи жестяной трубы, соединявшей кокпит и машинное отделение, где сидел Хорек; Бритва орала в трубу «поддай еще!» или «сбавь!», а Хорек в меру своих крайне ограниченных умственных способностей колдовал над дизелем. Тормозов конструкция не предусматривала. Словом, все как на старинных пароходах…