Место в кокпите отводилось только для пилота, дизель вонял страшно, поэтому Док устроился возле иллюминатора, отковырял фольгу, которой по приказу Гура заделали все отверстия в фюзеляже, и выглянул наружу.
Лучше бы он этого не делал.
Лунный пейзаж вблизи внушал ужас. Дорожка, по которой они ехали, все время петляла и забирала вниз; длина фюзеляжа, даже без хвоста, была метров тридцать, и самолет с трудом вписывался в повороты; из-под колес все время осыпался грунт, скатываясь вниз по склону и плюхаясь в озеро.
АН-12 кренился и скрипел, как старая телега. В пустом корпусе скрежет шпангоутов и лонжеронов (что из этих слов обозначало продольные ребра жесткости, а что – поперечные, Доктор не помнил, но слова уж очень оказались прикольные, надо будет ввернуть при случае) отдавался гулких эхом, перекрывая даже тарахтение движка.
Ну вот зачем, зачем Гур купил эту рухлядь?!
Объем, вот зачем. У грузовиков, может, грузоподъемность и выше, но когда надо перевозить что-то легкое, но громоздкое, самолет удобнее. Ну точно. Автопоезд привлечет слишком много внимания, а вот дурацкий самолет – разве что позабавит.
Пусть Гур вешает свою лапшу про несчастных детишек на уши болванам вроде Хорька и Феропонта.
Сырье он собирается вывозить из карьера. Вакцину. И варить сыворотку. Рубить бабло, как говаривали во времена докторской молодости.
Дизель вдруг заглох, самолет качнулся, клюнул носом, едва не сломав переднюю стойку шасси, проехал по инерции еще метров десять и замер.
- Пуркуа стоим? – поинтересовался Док.
- Приехали, - Бритва спрыгнула с помоста и свистнула Хорьку: - Слезай оттуда, придурок! Ща грузить будем!
Отворив люк, Доктор сел на край, свесил ноги и осторожно слез, сначала повиснув на руках, а потом разжав пальцы.
Холод снаружи стоял лютый, Док сразу замерз, обхватил себя руками за плечи, похлопал и даже попробовал попрыгать, но едва не упал – закружилась голова. Видимо, дизель подтравливал выхлопные газы в, если так можно выразиться, салон, вот Доктор слегка и угорел.
Но пару вдохов свежайшего, хрустящего от морозца воздуха быстро привели его в себя. Доктор огляделся и проговорил:
- Майн готт! Охренеть!
Караван добрался почти до самого дна кратера. Озеро с лунной дорожкой казалось стеклянным. Из него торчали два колеса и часть кузова полузатопленного гигантского самосвала «Белаз». На черно-серых склонах топорщились силуэты брошенной техники – разломанные грейдеры и тракторы, ржавые гидромолоты и бульдозеры, вросшие в землю тягачи и фургончики-времянки, а над всем этим кладбищем машинерии чудовищным распятием торчал скелет роторного экскаватора.
- Джудекка, - пробормотал Доктор. – Круг последний. Станция конечная, выходят все.
И они вышли.
Поглощенный зрелищем индустриального холокоста, Доктор не сразу обратил внимание на черные провалы в склонах . Кротовьи норы, но - около метра в диаметре каждая. Весь карьер был изрыт пещерами и потайными ходами, будто вывернутый наизнанку муравейник.
И сейчас из этого подземного лабиринта на лунный свет выбирались странные низкорослые существа. Черные, грязные, согбенные, с повадками до смерти перепуганных зверей. Молча и бесшумно они подходили к самолету, трогали шасси, гладили алюминиевые бока, щупали выброшенный Хорьком из люка деревянный трап.
- Гур, - произнес кто-то из подземных гномов, и тут же кто-то другой повторил: - Гур!
Остальные подхватили:
- Гур! Гур! Гур-гур-гур!
Тихий робкий шепот перерос в утробное рычание:
- Гур! Гур! Гур!
Максим и Феропонт, выбравшись из «Носорога», обменялись ошалелыми взглядами. Хорек глупо скалился. Доктор оцепенел от ужаса.
- А ну тихо, блядь! – рявкнула Бритва. – Быстро все в самолет! Гур велел!
И черные человечки, затихнув, начали карабкаться по трапу.
Это же дети, понял Доктор. Это действительно дети. Никакой Гур не наркобарон. Обычный дурак. Идеалист. Хочет изменить мир. Кретин.
И я кретин – что с ним связался!
Пока чумазые отпрыски шахтеров из Рудного забивались в АН-12, Доктор – брезгливо раздвигая вшивые головы и наступая на босые ноги – протолкался к «Носорогу». Макс расстелил карту на колене и втолковывал Феропонту: