За окном дымили трубы Комбината. Часы показывали уже половину десятого утра, и розовоперстая Эос окрасила небо в бледно-желтый, густо-коричневый, мазутно-черный, уныло-серый и прочие, далекие от пасторали цвета. Небо над Комбинатом имело природный голубой цвет лишь первый год после Эпидемии – когда все развалилось, и Комбинат встал. Но, благодаря усилиям Гурьева и вопреки стараниям недоброжелателей, производство снова заработало, загрязняя природу – и предоставляя стол и кров миллиону людей.
До самого горизонта тянулись нескончаемые коробки цехов и складов, паутина путепроводов, пузыри газгольдеров, скособоченные махины элеваторов, приземистые котельные и вытянутые абсорбционные колонны, гигантские домны коксовых печей и ажурные переплетения крекинговых установок, а над всем этим колоссальным достижением инженерной мысли пыхтели разноцветными дымами высоченные трубы с набалдашниками противовесов и мигающими гирляндами сигнальных маячков.
Не дымил только злополучный восьмой цех – нефтеперегонный. Не дымил, потому что не работал; ночью опять там что-то случилось. А что именно, предстояло разбираться Гурьеву.
- Леонид Андреевич, - опять постучалась секретарша. – Все в сборе. Приглашать?
- Приглашай, - кивнул директор.
Они вошли и сели, как и рассчитал Гурьев. Юсупов был мрачен, технолог – как бишь его… ах да, Сьянов! – подавлен, а на лице энэлпэшника Брылева читалась досада.
- Ну-с, - сказал Гурьев, заложив руки за спину. – Что скажете, други мои? На что пожалуетесь?
- Вчера в двадцать три часа сорок шесть минут в восьмом цеху произошел технологический сбой на процессе атмосферной перегонки, - доложил Юсупов. - Была полностью выведена из строя одна из ректификационных колонн. Ведутся ремонтные работы. По предварительным данным служебного расследования, причиной аварии послужила халатность персонала. Человеческий фактор: кто-то из рабочих не открыл клапан сброса высокого давления. Причин подозревать саботаж нет.
Закончив свою речь, Юсупов сплел пальцы на животе и еще сильнее нахмурился. Начальник СБ даже на совещание к директору явился в черном разгрузочном жилете, увешанном подсумками с рацией, фонариком, газовым баллончиком, складным ножом, наручниками, запасными магазинами, телескопической дубинкой и прочими атрибутами силовика. На бедре бритоголовый татарин таскал, не снимая даже на ночь, кобуру с пистолетом.
- Так-так-так, - проговорил Леонид, усаживаясь в кресло. – Человеческий фактор. А что нам скажет наш нейролингвистический программист?
- А что тут скажешь? – пожал плечами Брылев. – Все инструктажи проходили по расписанию. Медосмотр Карантинной службы – раз в две недели, записи в трудовых книжках имеются. Репетиторы работают. Тренинги проводятся. С моей стороны все чисто.
Директор усмехнулся и отхлебнул остывший чай.
- Это самое главное, да, Брылев? – осведомился он. – Свою задницу прикрыть?
Энэлпэшник промолчал. Был он весь из себя расслабленно-богемный, в рубашке навыпуск, мешковатых штанах с карманами и круглых очках без оправы. Длинные волосы свалялись, глазки сонно жмурились.
- Так, может быть, это технолог во всем виноват? – продолжил директор вкрадчиво.
Сьянов весь съежился, как будто в ожидании удара – а потом вскинулся с видом «а, да пошло оно все!» и затараторил:
- Да, конечно, технолог виноват. Технолог виноват, что из пяти репетиторов трое – общеразвивающие, один – спец по риформингу и крекингу, а последний, главный по ректификации, уже забыл половину лекций. Технолог виноват, что оборудованию – двадцать лет, а наладчиков днем с огнем не найти! Технолог виноват, что рабочие самогон прямо в цеху варят и там же употребляют, не отходя от процесса! Технолог виноват, что безопасники понабрали полуграмотное бычье из сел, наши дорогие программисты кое-как мозги им промыли, репетиторы-маразматики всякую хрень им в мозги вложили, а технолог в цеху разгребайся с этими дебилами жопорукими!
- Хватит! – оборвал его Леонид. – Прекратить истерику. Какова ситуация с репетиторами, Брылев?
Программист пожал плечами.
- Как и везде. Деградируют потихоньку. Что помнили – забывают. Есть теория, что от постоянного повторения текста лекций репетитор сам утрачивает понимание смысла, а дальше срабатывают механизмы памяти…
- Не надо мне теорий! – рявкнул Гурьев. – Мне нужны нормальные репетиторы! Чтобы пришли в цех и проговорили простые и понятные последнему дебилу инструкции по каждому процессу! А твоя работа, Брылев, сделать так, чтобы дебилы не в носу ковырялись и не самогонку жрали, а запоминали, что им делать надо! Можешь это сделать, программист?