- Если станет известно, что мы привлекли к эксперименту несовершеннолетних, у компании заберут лицензию…
- Молодец, соображаешь. Но – так надо, понимаешь? Без этого ни хрена не выйдет! Нужны мозги в состоянии пубертатной гормональной бури! Нужна пластичность, способность изменяться, или мы так и будем биться головой об стенку!
Тим говорил с таким жаром, как будто он на самом деле бился лбом об стенку. Раньше Лиза не замечала за шефом трудового энтузиазма. Как он там сказал? Корпоративный карьеризм? Сделать открытие и получить за это повышение? Вряд ли. Не тот Тимофей Грин человек, чтобы гнаться за плюшками и бонусами.
Тут что-то другое. Что-то личное.
Азарт Грина напоминал отчаяние Артура – наркоман в ломке, вот он кто.
Интересно, все гении такие?..
- Яхина в курсе, - успокоил ее Тим. – Забелин тоже. Больше об этом не должен знать никто. Работать с подростком буду только я и ты, от основной группы мы его изолируем. Ясно?
- Ясно.
- Сколько тебе понадобится времени на поиски?
Лиза подумала. Потом еще подумала. И ее осенило:
- Нисколько. У меня есть один… подходящий вариант. Соседский мальчонка. Только учтите – там семейка алкашей, вполне возможно, дурная наследственность. Туповатый он какой-то.
- Так даже лучше! – обрадовался Тим. – Чем меньше мозгов – тем легче их промывать! Сможешь привести его завтра?
- Родителям надо будет заплатить, - прикинула Лиза.
- Вообще не проблема! – Глаза Тима светились от воодушевления. Краешек рта начал подергиваться, и Тимофей закусил губу.
Да что это с ним?!
- Держи, - он протянул Лизе пухлую пачку денег. Наличка. С ума сойти. Откуда? Да еще в таких количествах? – Будет мало – проси еще. Главное – никаких карточек.
Убрав деньги в сумочку, Лиза посмотрела на Тима. Того начинало мелко трясти. Он все время порывался посмотреть на «Приус» и с видимым усилием отводил глаза. Что у него там? Доза? Подсел на «альф» или еще какую-то дрянь?
- Все, давай, - распорядился он и сделал странное движение плечами и головой, будто разминая затекшую шею. На лбу выступили градины пота. – Ну, ступай, чего ты? Мне пора… - Тим замялся, - пора мне, понимаешь?
- Понимаю, - сказала Лиза, медля.
Тим, не выдержав жары, сдернул с головы шапочку – и Лиза сначала рассмеялась, а потом ужаснулась.
Яйцевидная башка гениального ученого Тимофея – «рыжий Тим», как она его про себя называла в первые дни работы - была выбрита наголо, и на висках белели свежие следы электродов.
2045. СЕГРЕГАЦИЯ. НИМРОД
Нимрод не любит летать. Со времен катастрофы в Чарынском каньоне – в первую Китайскую, восемь лет назад – любое перемещение по воздуху вызывает у Нимрода дискомфорт. Классическая фобия, как она есть. Иррациональная и потому трудно контролируемая. С тех пор савант-охотник налетал больше тысячи часов без единого внештатного эпизода, но все равно. Гораздо спокойнее Нимрод чувствует себя за пультом БПЛА.
Но сегодня выбора нет. В салоне Ми-35 все дрожит, рев двигателя отдается в каждой косточке. За блистерами – серо-рыжая муть. В наушниках – переговоры пилотов и бессвязное лопотание Доктора. Штурмовая группа, шесть бойцов в камуфляжных СИБЗ класса «крестоносец» сидят неподвижно, как статуи. Вероятнее всего – спят. Доктор бормочет:
- Я же всегда, натюрлих, от всей души, синсерили, поддерживал стартап Новой Церкви. Грейтер гуд, Платоновское устройство общества, разделение человечества и этцетера…
Доктор симулирует глоссолалию, причем неграмотно. Доктор – дурак, ИД приблизительно сорок – сорок пять, почти по верхнему пределу. Куча самопальных, полустертых импринтов, сбивчивая речь, неясная мотивация. И – как у всех почти дебилов – ощущение собственного превосходства и стремление всех перехитрить. Плюс синдром wannabe – «хочубышка», «не можешь быть – сумей прослыть», считает себя тем, кем никогда не был и не станет.
Нимрод знаком с Доктором восемь часов – и уже хочет его убить.
Даже не сырье. Брак.
- И этот Гур, бастардо, с его сывороткой подрывает зе вери айдиа прекрасного нового мира! – продолжает трепаться брак, не в силах заткнуться. Ему страшно до такой степени, что Нимрод почти физически ощущает исходящий от Доктора запах экзистенциального ужаса. Иллюзия, конечно, все дело в невербалике и микровыражениях шакальей мордочки. – А уж киднеппинг – бесчеловечно, круэл, импосибль!
Во всем этом словесном поносе есть только один интересный факт. Гур. Человека, которого Нимрод разыскивает уже третий год, зовут Гур. В списке особо опасных преступников он числился под кодовым прозвищем Гамельнский Крысолов.