- Лиза, - ответила девочка как-то очень серьезно, по-взрослому. – Мама дома. Проходите, пожалуйста. – Она переложила медведя в другую руку и распахнула дверь, пропуская Забелина и Яхину в квартиру.
Пока Забелин в некоторой растерянности стоял посреди прихожей, прикидывая, разуваться или нет, Лиза, чуть косолапя, ушла в комнату, оставив незваных гостей в одиночестве.
- Странная она какая-то, - прошептала Яхина.
Аутизм или что-то подобное, подумал, но не произнес Илья, потому что в прихожую вышла женщина лет сорока, стройная и некогда, наверное, красивая, но ныне очень уж худая, осунувшаяся и наполовину седая. Тип - питерская интеллигенция, класс – жена декабриста, отряд – немочь бледная, вид – застиранная тряпочка. В руках она держала вязание – две спицы и моток зеленой шерсти.
- Здравствуйте, - тускло произнесла она, словно пребывая под седативами. – Вы к кому?
- Добрый день! – включил жизнерадостного идиота Забелин. – Мы из рекрутинг-агентства «Группа Забелина», меня зовут Илья Забелин, вот моя визитка, мы бы хотели побеседовать с Константином Черных.
- Его нет, - все так же тускло ответила женщина.
- А вы его жена? – подключилась Анечка.
- Да.
- Тогда, - хищно улыбнулся Илья, - может быть, вы уделите нам пару минут?
- Пожалуйста, проходите, – равнодушно ответила жена Черных.
По длинному голому коридору, мимо распахнутых дверей в нечеловечески аккуратную детскую (точно, аутизм) и нежилую, словно больничная палата, спальню, Забелин и Яхина прошли в гостиную, успев как следует оглядеться.
Убранство квартиры гениального химика балансировало на грани между минимализмом и примитивизмом. Белые стены, светлый пол, мебель пастельных оттенков. И – полное отсутствие книг. Ни одного шкафа, ни даже полочки, ни единого журнала или газеты. Илья мысленно скрипнул зубами – библиотека всегда была его любимым способом составить мнение о человеке. Но дальше Забелина ждало еще более удивительное открытие – в квартире Черных отсутствовал не только телевизор (это с некоторых пор стало настолько модным в определенной среде, что считалось признаком хорошего вкуса и способности думать не как все), но и компьютер в любой его инкарнации.
То есть вообще: ни настолки, ни ноута, ни завалящего планшета.
Как же они тут живут? – ужаснулся Илья. Так ведь и спятить недолго, в условиях информационного голода. Келья схимника, а не квартира. И тут жил ученый? Не верю. Мозги без пищи не работают. Или это из-за больной дочери? Форма сенсорной гигиены?
- Простите, как вас зовут? – спросил он у жены химика.
- Татьяна, - ответила та.
- Очень приятно, Илья! – протянул руку Забелин. Татьяна не отреагировала. – Я представляю фирму по подбору персонала, и у нас есть предложение для вашего мужа.
Татьяна принялась за вязание, монотонно шевеля спицами. В глазах ее не отразилось ни капли интереса. Обычно агрессивный подход в манере коммивояжера канадской оптовой компании отлично срабатывал на женах кандидатов. Здороваешься, излучая высокую дозу бодрого оптимизма, обрисовываешь радужные перспективы, обещаешь высокую зарплату и соцпакет, произносишь волшебную фразу «поможем погасить ипотеку» - и дело сделано, остальной процесс вербовки берет на себя жена, а кандидату остается только вяло брыкаться и лепетать про синицу в руках, насиженное место и обещанную сто лет назад премию. Лучшего мотиватора (читай – погонщика и надсмотрщика), чем жена, в природе не существовало. Любой мужик, добровольно посадивший себе на шею жадную и недалекую дуру, поддавался манипуляциям так же легко, как вертолет с радиоуправлением: главное – никуда не врезаться.
(Именно поэтому Забелин оставался убежденным холостяком).
Но в случае с Черных работать надо было тоньше и аккуратнее. Материальные блага – судя по интерьеру квартиры и экстерьеру жены – химика интересовали мало, да и в секту он подался наверняка не корысти ради и не оргий для; следовательно, «желал странного», а с такими пациентами существовал свой, особый подход, где ключевым словом всегда звучал малопонятный, но такое желанный термин «самореализация». И раз уж Татьяна с годовалой дочкой на руках переехала из Питера в занюханный Краснокаменск, то ее перспектива поддерживать гениального мужа в научной карьере волновала больше ипотеки.
- Я представляю интересы крупного исследовательского центра, - продолжил Илья, придав себе вид слегка напыщенный и в то же время – откровенный. – К сожалению, я не могу оглашать его название до подписания договора о конфиденциальности переговоров с Константином Ивановичем – ну, вы же понимаете, коммерческая тайна и все такое… Скажу только, что центр финансируется крупными инвестиционными фондами, в том числе – и зарубежными. Он занимается фундаментальными проблемами в области биологии мозга, нейрофизиологии в частности. Специалисты нашего центра следили за карьерой вашего супруга еще с Москвы, неоднократно предлагали ему работу после переезда в Санкт-Петербург и, скажу честно, были весьма обескуражены переселением Черных в Краснокаменск. В настоящее время в центре идет работа над проектом, который, надеюсь, сможет привлечь внимание Константина Ивановича…