Пока Забелин излагал заранее заготовленную речь, Татьяна Черных равнодушно бряцала спицами, глядя прямо перед собой. Самопроизвольно Илья говорил все тише и тише, не встречая ни малейшего отклика от аудитории. Надо было срочно менять стратегию. Искать ключик к Татьяне Черных.
А может, она на препаратах? – заподозрил Илья. Словила какой-нибудь нервный срыв после ухода мужа в секту, закинулась таблеточками и сидит, полено поленом, пока я тут распинаюсь!
- Мой муж сейчас в Семигорске, - произнесла Татьяна, не отрываясь от вязания, когда звуковые колебания речи Забелина окончательно затухли в вязкой тишине квартиры. – Он в деловой командировке. Просил его не беспокоить. Вы можете оставить ему сообщение.
После длинного сигнала, мысленно добавил Илья, спасибо, с вами говорил автоответчик.
Илья открыл рот и, не найдя слов, опять закрыл, и тишина тут же навалилась со всех сторон – густая, липкая, ватная. С натугой тикали часы на пустой книжной полке. Как же они тут живут? Вот так вот сидят целыми днями, каждый в своей комнате, в тишине и молчании, прерываясь только ради приема таблеток?
А безмолвие тем временем пропитывает квартиру, плесенью затягивает стены, затхлостью висит в воздухе, пылью оседает на людях…
Звук пробился сквозь могильную безмятежность квартиры не сразу, а постепенно, нарастая по мощности, будто кто-то выкручивал регулятор громкости: тихий писк поначалу, он превратился в монотонный вой, сменился противным криком и, наконец, резанул по ушам пронзительным визгом.
Илья взрогнул и вскочил. Визг доносился из детской, там оставались Аня с Лизой. Татьяна меланхолично отложила вязание, встала, вытащила из кармана кофты шприц-тюбик и зашаркала на звук. Илья поспешил следом в детскую.
Аня Яхина втиснулась в угол, зажимая уши руками, а девочка Лиза стояла посреди комнаты, держа перевернутого медведя за одну лапу, и истошно верещала, закатив глаза так, что были видны одни белки. Ее мама ловко заступила девочке за спину, перехватила поперек талии и вогнала иголку шприца в попу.
Лиза замолчала сразу же. Секунды две-три она еще дрожала, натянутая, как тетива, а потом обмякла в руках мамы. Та подхватила падающую дочь и спокойно сказала:
- Вам лучше уйти.
Илья взял Анечку за руку и поспешно последовал рекомендации Татьяны.
Только на лестничной площадке Яхина перестала жадно хватать воздух и постоянно сглатывать. Илья дождался, пока секретарша обретет привычный румянец, и поинтересовался:
- Что это было?
- Не знаю, - потрясла головой Аня. – Вроде нормальная девочка, слегка заторможенная, правда. Только-только контакт с ней нащупала. С медведем познакомилась. А потом спрашиваю, мол, где твой папа? А она встала посреди комнаты, вытянулась по стойке «смирно» и говорит: папа с нами больше не живет. И начинает тихонько-тихонько так гудеть носом. А потом как заорет… Брр! – Аню передернуло.
- Бывает, - проронил Забелин. – Интересно, чем мамаша ее уколола? На шприце названия не было, я специально посмотрел.
- Думаете, Черных таскал работу на дом? – дошло до Яхиной, пока они спускались по лестнице.
- Возможно. У ребенка проблемы с психикой, а химик у нас спец по мозгам. Какие-нибудь экспериментальные препараты. Это, кстати, может быть тем самым крючком, на который его и подцепили сектанты. Не бога же он там обрел. Тим с Одинцовым уже нарыли что-нибудь существенное по секте?
- Роют пока, - доложила секретарша.
- Вот и славно. – Илья кивнул консьержке и толкнул дверь подъезда, пропуская Аню вперед.
На улице их уже ждали.
Возле полицейской машины курили двое: один в форме, бронежилете и с автоматом, а второй в штатском, с таким суровым выражением лица, какое бывает на пятый день запора.
Давешние гопники-шахматисты, отложив в сторону игру, увлеченно разглядывали ментов, а когда суровый в штатском шагнул на встречу Забелину и Яхиной, один из гопарей даже поднял смартфон, чтобы запечатлеть этот момент.
- Илья Забелин? – уточнил суровый мент в штатском, взмахнув корочкой. – Вы задержаны. Садитесь в машину.