Когда Кир доехал до нужного района (комбинатские трамвайчики, ходившие по старым рельсам вагонеток, в сам Луна-парк не заезжали – сюда и карантинщики не рисковали заглядывать даже днем), на карусели – она называлась почему-то «американские горки» - как раз катался по кругу поезд из десятка кареток. В одной из них сидели, с трудом умещаясь бок о бок, две жирные и пьяные тетки, дегенеративно ухмыляясь.
От этого зрелища – серое небо, грязный снег, ржавые горки, пустой поезд, бегающий по кругу, и две тупые бомжихи, раз за разом проносящиеся мимо, – у Кира пробежал холодок по спине.
Он впервые осознал, насколько опасное дело ему предстоит. Но отступить не мог. Подвести Клима? Ни за что! Кир сдернул с головы кепку с морским коньком (Карантинную службу в Луна-парке, мягко говоря, не любили), придирчиво осмотрел себя – не выдаст ли что в нем наследного принца Комбината? Нет, не выдаст, решил он. Пацан как пацан, иду по своим делам, никого не трогаю. Он машинально коснулся ладонью ключа на груди и смело ступил в Луна-парк.
Лачуги и хибары, времянки и вагончики, палатки и хижины – все это лепилось на бетонную основу очистных сооружений, громоздилось друг на друга, нависало в два, в три, в четыре этажа, держалось на соплях и матерном слове, скрипело от ветра, провисало от снега, капало за шиворот талой мерзостью, воняло дымом, скворчало жиром, ругалось и совокуплялось, барыжило наркотой и ноотропами, тянуло потные ручонки, жалобно скулило, шарило по карманам, отвязно хохотало, мерзко копошилось, и – смердело, смердело, смердело…
Квазиживая биомасса вокруг Кира – биоценоз Луна-парка, вспомнил парень термин из заунывного монолога репетитора – источала такой смрад, что Кира едва не вытошнило. Как мог Клим – Клим! – жить в такой мерзости?
В понимании Кира новый тутор был сродни древним богам. Он встречал таких людей только в старых книжках, которые подсовывала ему Вера Алексеевна. И даже книжки эти назывались «фантастика» - то, чего не может быть.
Клим знал все. Клим умел все. Клим просчитывал все на десять шагов вперед. Разбирался в каждой мелочи. Понимал людей – их мотивы, страхи, побуждения. А главное – как он здоровски, понятно мог это объяснить!
И даже когда Клим убил дядю Борю, Кир продолжал верить, что тутор сделал это не зря. Собственно, ради этого Кир и сунулся в зловонное месиво Луна-парка.
И не он один!
В тусклом мерцании факелов и горящих бочек с мазутом, возле которых грелись нарики и синяки, сквозь клубы дыма из «крокодиловых варочных», Кир с трудом разглядел, но сразу узнал – попробуй не узнать эту лысую башку! – Анвара Юсупова, Батю, начальника эсбэ Комбината.
Вот это да, опешил Кир. Он что тут делает? Один?! Его же прирежут, если узнают!
Впрочем, Батя замаскировался, насколько это вообще возможно при его незаурядной внешности. Поверх обычного комбеза и разгруза хитрый татарин напялил бесформенную хламиду химзащиты, резиновые сапоги, перекинул через плечо сумку старого армейского противогаза, и лишь наголо бритая голова – предмет особой гордости Юсупова – выделяла его из серой и грязной толпы обитателей Луна-парк. Даже шел Батя так уверенно, словно бывал здесь и раньше: не глазел по сторонам, не сверялся с картой (если она у него была – у Кира-то была, Клим нарисовал, но доставать ее парень опасался – сразу просекут, что неместный), шугал карманников и отмахивался от торгашей, да так ловко, что Кир решил упасть эсбэшнику на хвост.
Во-первых, так значительно проще прокладывать дорогу через лабиринт Луна-парка – когда идешь за кем-то, с конкретной целью, меньше придалбываются встречные; а во-вторых, Киру стало любопытно, что Батя тут делал – поручение Клима могло обождать.
Юсупов энергично протопал по грязевой дорожке между палаткой с жареными крысами и будкой с водкой на разлив, свернул за «конопляной хижиной» налево, миновал пирамиду из покрышек, фанерные домики синяков, брезентовые тенты для потрахаться с почасовой оплатой, а потом направился к бывшему канализационному коллектору – цилиндрической формы бетонной яме метров двадцати в диаметре, где приютились кроты, гопы, пасюки и быки с телками.
Тут, в толчее Кир и потерял Батю. Тот будто растворился среди отбросов рода человеческого (как называла контрабандистов, бандитов, мародеров и просто тупых бугаев мама), исчез без следа. Кир же, найдя укромный уголок возле сточной канавы, все-таки вытащил и развернул карту. Если память и пространственное мышление ему не изменяли, Юсупов практически вывел его к месту назначения: вон тому бетонному зданию с торчащими отовсюду трубами.