Надо все рассказать, решила Жанна. Она встала и открыла рот – но тут Клим нажал на кнопку.
2015. СЕКТА. МАНИФЕСТ «НОВЫХ ЛЮДЕЙ»
Встречаться господин независимый журналист, он же – блогер-«тысячник», он же – копирайтер, фрилансер и рерайтер, он же сексот КГБ (ныне – ФСБ), он же – Вадик Горшков, никнейм GorshokK – пожелал в ресторане итальянской кухни «Милан».
Забелин напрягся было по поводу бюджета предстоящего мероприятия – чай, не ФСБ, деньги свои, не казенные – но «Милан» оказался заурядной пиццерией, а Горшков – крайне неприятным на вид типчиком лет пятидесяти, из тех, что вечно молодятся и до старости просят называть себя «Вадик, можно без отчества».
Небритый, неопрятный, в нелепом жилете с карманами, драных джинсах и грязных белых кроссовках, Горшков носил ярко-красную бандану, завязанную узлом на лбу, а на груди у него болтались два фотоаппарата – обычная «мыльница» и «зеркалка» – и темные очки на шнурке.
Оценив прикид журналиста, Забелин решил, что Вадик тщательно косит под Денниса Хоппера из «Апокалипсиса сегодня» - но получалось не очень. Такой вот неудавшийся косплей.
Сдвинув аппаратуру на бок, Горшков навалился на стол и жадно набросился на пиццу, запивая ее пивом.
- Ни хрена не выйдет, Степаныч, - промычал он с набитым ртом. – Они же, блин, параноики, нафиг. Они меня две недели проверяли, пока пропуск дали. Как я туда еще человека впишу? Я сам фотокорр. И пропуск только на одного.
- Пропуск куда? – вкрадчиво поинтересовался Илья.
- В Кампус, - прожевал Горшков.
- Куда-куда?
- Ну, база это ихняя. У нас тут под Семигорском лагерь был при товарище Сталине. Маленький, даже, собственно, и не лагерь – так, пересыльно-перевалочный пункт. Узкоколейка, колючка, бараки, все дела. Потом его расширили чуток, когда Краснокаменскую «шарашку» строили, бункеры построили, подземные туннели. А потом, когда Хрущев послабление яйцеголовым дал, лагерь забросили, мозговитых в панельки переселили, паек усиленный, вся фигня.
- Ну? – перебил словоизлияние журналиста Одинцов. – Про лагерь этот все знают. Я там даже был пару лет назад, когда на охоту ездил. Сгнило все.
- Во-во! – отхлебнул пива Горшков. – А сектанты эти, которые «Новые люди», лагерь выкупили года два назад. И отстроили его, что твои эмиши – за месяц. Домики новые, дорожки асфальтовые, столовая, библиотека, даже школа! Колючку оставили, а старую вышку вертухайскую в центр перетащили и колокольню из нее соорудили. Называют это место Кампус, живут там и учатся.
- Так. – Илья побарабанил по столу пальцами. – И вход туда только по пропускам?
- Ну да! – обрадовался журналист и цапнул еще кусок пиццы. – А пропуск на мое имя!
- А как ты его получил? – Анатолий Степанович махнул официанту и указал на пустеющий бокал Горшкова.
- Статью я про них написал. Хвалебную оду. Заказуха, двадцать тысяч знаков. Сто пятьдесят баксов.
- Кто платил? – сделал стойку чекист.
- Понятия не имею. Бабло на карточку, половина вперед.
- И о чем статья? – Илья пригубил пиво и отставил в сторону.
Горшков макнул нос в пену и за один присест выхлебал половину содержимого.
- Да, блин, накопипастил всякого. Сначала вообще про секты, про Гайану и Уэйко, слыхали, наверное – «Храм народов», «Ветвь Давидова», потом сравнил Кампус и Джонстаун, ну и – про отличия «Новых людей» от всех существующих сект.
- И какие же это отличия? – уточнил Забелин.
- Лидера у них нет, - начал загибать пальцы Вадик. - Или круто шифруется, Сёко Асахара доморощенный. Перебежчиков нет. Никто еще из секты не вышел. То ли нравится всем, то ли живых не выпускают. И в бога они не верят, во!
Илья опешил:
- Как это? Атеисты, что ли?
- Да вы чего, мужики?! – удивился Горшков. – «Манифест» не читали ихний?
- Какой еще «Манифест»? – нахмурился Одинцов.
- Ну вы, блин, даете! Шпионы хреновы! – Блогер дожевал пиццу, вытер пальцы об штаны и начал шарить по многочисленным карманам жилетки. – Да они как появились в Семигорске, так эту хрень по всем почтовым ящикам разбрасывали. На каждом столбе висела. Потом еще в школах распространяли, еще диск прилагался с фильмом про строительство Кампуса – типа, вот, мы все вместе, плечом к плечу, и интервью с сектантами, как тут славно и вообще зашибись, и вступайте в наши ряды! О, нашел!
«Манифест» являл собой мятые листы бумаги формата А4, на которых был напечатан текст шрифтом, имитирующим пишущую машинку. Илья разгладил листок и начал читать:
МАНИФЕСТ
тоталитарной секты
«НОВЫЕ ЛЮДИ»
- ВСТУПЛЕНИЕ. ПОЧЕМУ ТОТАЛИТАРНАЯ СЕКТА?
- Мы не считаем сектантов дураками, и не собираемся их обманывать, называя себя «церковью», «общиной», «фирмой» и т.д. МЫ – ТОТАЛИТАРНАЯ СЕКТА.
- ТОТАЛИТАРНАЯ – потому что вступление в секту даст вам возможность полностью изменить мировоззрение, положение в обществе и всю свою жизнь.
- Еще раз – ДАСТ ВАМ ВОЗМОЖНОСТЬ. Само по себе вступление ничего не означает, усилия для достижения вышеозначенных результатов придется прилагать вам ЛИЧНО. Секта только направляет ваши усилия в нужном направлении и способствует их реализации.
- СЕКТА – потому что НЕ ДЛЯ ВСЕХ.
- Все мировые религии родились как секты. Расширяясь и открывая свои ряды всем желающим, они утратили элемент элитарности и деградировали из «пламенного столпа, ведущего за собой народы, до обозного госпиталя, подбирающего слабых и больных».
- ДАЛЕКО НЕ КАЖДЫЙ сможет вступить в нашу секту. НЕМНОГИЕ смогут остаться в ее рядах. ЕДИНИЦЫ преуспеют.
- НО ИХ УСПЕХ СТАНЕТ УСПЕХОМ ДЛЯ ВСЕХ ОСТАЛЬНЫХ.
- Наконец, мы ТОТАЛИТАРНАЯ СЕКТА потому, что человечество пока не изобрело более эффективного способа организации, контроля и управления людьми.