***
Жилой модуль оказался небольшой, но уютной комнаткой с прилегающим санузлом. Здесь наличествовали: кровать, тумбочка, платяной шкаф, книжные полки и стол с двумя стульями. Обстановка не сказать чтобы роскошная, но и далеко не аскетическая. Обычный гостиничный стандарт, разве что вместо пошлых репродукций на стене висела «Вавилонская башня» Брейгеля. Всего в домике имелось две таких комнаты с раздельными входами, но общей верандой – во второй заселили Горшкова.
- Мы очень уважаем личное пространство, - пояснил Алексей. – Каждому сектанту, будь-то кандидат, стажер, адаптант, неофит или иерарх, полагается отдельное помещение. И никаких казарм.
- А как нам различать, где стажер, а где – иерарх? – уточнил Забелин.
- Очень просто: по цвету комбинезона. Серые – это стажеры, желтые – адаптанты, в красном ходит охрана, у иерархов цвет зависит от специализации: синий для людей науки, зеленый выбрали творческие личности. Разберетесь, не переживайте! Я вас оставлю на полчасика – умыться с дороги, привести себя в порядок – а потом проведу экскурсию по Кампусу, окей? – Алексей широко и доброжелательно улыбнулся на прощание.
Когда он ушел, Илья выбросил окровавленную ватку, которую прижимал к локтевому сгибу (из пальца анализ почему-то не годился, брали из вены), распаковал сумку, принял душ, переоделся и выглянул в окно. Там человек в желтом комбинезоне старательно рыхлил граблями чернозем. Пальцы и шея работяги были синие от блатных наколок. Трудился он как машина, безостановочно, не поднимая глаз.
Илья хмыкнул, задернул занавеску и прошелся по комнате, остановившись у книжных полок.
Предыдущий обитатель жилого модуля отличался разнообразием литературных вкусов. Он читал философов – Иммануил Кант и Джон Локк соседствовали с «Диалогами» Платона и «Утопией» Мора, фантастов – зарубежных от Олафа Степлдона до Нила Стивенсона и отечественных от Ефремова до Лазарчука (особо потрепанным выглядел томик «Гадких лебедей» Стругацких), беллетристов – трехтомник Айн Рэнд занимал почетное место между Баллардом и Бэнксом, и всяческий научпоп – были тут «Ружья, микробы и сталь», «Эгоистичный ген», непременная «Сумма технологии» Лема, «В поисках памяти» Канделя, и даже «Элегантная Вселенная» Саймона Грина про теорию суперструн.
Словом, перед Ильей предстала добротная библиотека любознательного подростка лет шестнадцати со скорее техническим, чем гуманитарным складом ума – либо (что более вероятно) задрота лет тридцати, мечтающего быть умнее других.
В дверь постучали. Илья открыл: на пороге стоял Алексей, еще более свежий и бодрый, чем прежде (на амфетаминах он, что ли? – удивился Забелин), а за спиной его переминался с ноги на ногу мрачный Горшков с мордой перекошенной, как от зубной боли.
- Ну что? – сверкнул глазами сын мэра, ныне – человек науки. – Пойдемте?
- Пойдемте, - согласился Забелин, - сейчас камеру прихвачу…
- Успеете еще! Давайте просто прогуляемся, я вам расскажу про Кампус!
Из Алексея так перло энергией и жизнелюбием, что хотелось его стукнуть. Илья подавил это желание и присоединился к экскурсии, уловив доносящийся от Горшкова запах коньяка. Успел приложиться, мерзавец, к фляжке…
- Это, как вы уже знаете, жилые модули, - вещал юный сектант, активно жестикулируя. – Всего около сотни, но сейчас адаптанты строят еще. Домики бывают на две комнаты, как ваш, или на семью – тут уже зависит от числа детей.
- А вы и детей в секту берете? – вкрадчиво поинтересовался Забелин.
- Детей – не берем. Для детей у нас есть сеть школ и интернатов. А вот семьи – берем, не разлучать же родителей и их драгоценных отпрысков! У нас и игровая площадка есть, и школа на территории Кампуса, и даже ясли для самых маленьких. А вон то большое здание – столовая, завтрак с восьми до девяти, обед – с часу до двух, ужин в девять, постарайтесь не опаздывать. Кормят вкусно, недорого, вода у нас своя – минеральная, специально артезианскую скважину пробурили. Рядом клуб, видите, возле колокольни – там у нас по вечерам всяческие развлечения.
- Танцы? – язвительно спросил Горшков.
- И танцы тоже, - кивнул Алексей. – Но чаще – поэтические вечера, песни под гитары, литературные диспуты, встречи с писателями и учеными. Знаете, сколько в Семигорске выдающихся ученых? Ого-го!
- А колокольня, - уточнил Илья, - это вон та вышка?
Вышка была классическая: черные, плохо отесанные бревна, ржавая лестница, поросшие мхом перекладины, будка с жестяной крышей – только вместо прожектора и пулемета в будке виднелся массивный колокол.
- Да, - подтвердил сектант. – Если услышите колокольный звон – сигнал к общему сбору, идите в столовую.