За вышкой виднелось приземистое серое здание из железобетона в ржавых потеках под зарешеченными окнами. Бункер - ровесник вышки, судя по состоянию - резко контрастировал с окружающей идиллией.
- Что за каземат? – поинтересовался Илья, и Алексей неожиданно смутился.
- Склад. С продуктами, - неумело соврал он. – Все никак не дойдут руки снести. Наследие лагерей, хе-хе… А еще там насосная станция, воду качает из скважины – видите, вон труба идет в столовую?
Илья сделал пометочку на память и решил пока не педалировать тему бункера. Склад, а как же!..
Они миновали детскую площадку – с десяток малышей от совсем карапузов до шустрых сорванцов носились по ней с гиканьем и визгом, столовую (просторное помещение светло-бежевого оттенка), и вышли на асфальтированную площадку, где желтые адаптанты разгружали из «уралов» картонные коробки.
- Книги привезли, - сообщил Алексей чуть горделиво. – У нас – самая большая библиотека края!
- А не проще ли скачать? – кисло пробурчал Вадик.
- В Кампусе нет интернета. Информационная гигиена. Нам не нужен мусор в мозгах. Хотя, конечно, электронные версии книг мы тоже храним, в вычислительном центре, - Алексей махнул рукой в сторону одного из кирпичных зданий.
Всего их виднелось штук шесть – странно утилитарных коробок из серого силикатного кирпича на фоне пасторально-аммонитской архитектуры Кампуса.
- А там что? – осведомился Забелин.
- Школа, библиотека, лекторий, кинозал, спортзал и бассейн, - перечислил Алексей.
Горшков хрюкнул.
- Богато живете!
- Не жалуемся, - улыбнулся сектант. – Дальше – видите, стекляшки? – наши научные центры. Кафедра педагогики, институт мозга, институт евгеники, факультет генетики, кафедра социальной педагогики и еще много всего...
Забелин недоверчиво покачал головой. «Стекляшки» сверкали в лучах весеннего солнца, которое вот-вот собиралось завалиться за горную гряду, и выглядели так, как и должны были выглядеть новенькие, с иголочки, научно-исследовательские центры – в отличие от обшарпанных НИИ Семигорска.
- И все-таки, Алексей, - потребовал Илья. – Объясните мне, пожалуйста. Чем вы тут занимаетесь?
Алексей улыбнулся еще шире прежнего:
- Можете считать, что мы ставим Стэнфордский эксперимент наоборот!
Илья хмыкнул, а Горшков ничего не понял:
- То есть?
- В семидесятые Филипп Зимбардо поставил эксперимент, разделив студентов Стэнфорда на заключенных и надзирателей, - объяснил Алексей. - Поставленные в скотские условия люди моментально оскотинились. Мы же даем им возможность стать новыми людьми.
- А это как? – спросил Забелин.
Алексей перестал улыбаться, наморщил лоб в попытке сформулировать, а потом выпалил:
- А пошли на диспут! У нас как раз на эту тему сегодня, сразу после ужина!
- Ну, пошли, - согласился Илья.
***
Диспут происходил в клубе, и больше всего напоминал студенческие посиделки после пар с любимым преподавателем. Даже пара бутылок пива наличествовала (Илья вообще удивился, как спокойно в секте относились к алкоголю: к ужину подавали красное вино, а кое-кто из иерархов смаковал односолодовый вискарь), и атмосфера царила скорее увлеченно-расслабленная, чем сектантски-мозгопромывочная.
Большинство диспутантов носили серые комбезы стажеров, хотя возраст колебался от шестнадцати до шестидесяти лет. Присутствовала пара синих, отдельной компашкой тусили зеленые, и скучал в уголке охранник в красном.
- Страшно детей в школу отдавать, - посетовала тетенька лет сорока пяти из числа стажеров. – Это же ужас какой-то! Смотришь на учителей – а они дебилы, самые натуральные, в медицинском смысле!
- Это как? – не понял Горшков.
- А вот так! – рубанула тетенька. – Пограничное слабоумие, субдебильность и дебильность как первая степень олигофрении! Я психиатр по образованию, можете мне поверить!
Квадратно-плечистый мужик с багровой физиономией, обрамленной бородкой, досадливо крякнул:
- Можно подумать, дети не дебилы! Двадцать лет директором школы проработал, каждый год – набор все хуже и хуже, раньше первоклашки читать не умели, а сейчас выпускники по слогам еле-еле!
- Ибо количество интеллекта на Земле – величина постоянная, а население растет, - хихикнул юноша совершенно хипстерского вида, умудрившийся даже комбинезон надеть мешковато-расхлябанно.
- Вам бы все шуточки! – обиделся директор школы. – А на самом деле, все потому, что детей только по пьяни нынче и делают. Вот и вылезают нравственные установки родителей – на трезвую голову не трахаться! – в генетические дефекты отпрысков!