- По позициям!
Туннельщики бросились врассыпную, смутно представляя себе, где у кого какая позиция.
- А что с пленными-то делать? – спросила Машка.
На вытянутом лице Пастора отразилась брезгливая мина.
- В расход, - бросил он. – Мусор, а не люди.
Китаец хищно оскалился, амбал дернулся, пробуя на прочность ремень, а пацан негромко, но убедительно проговорил:
- Не надо в расход. Я – сын директора Комбината. - И Машка почему-то сразу ему поверила: такое сходу не придумаешь.
Лошадиная физиономия Пастора еще больше вытянулась, а Ульяна схватила его за руку и что-то зашептала на ухо.
Грохнул выстрел.
- Эй, подземные жители! – раздался в Туннеле голос, усиленный мегафоном. – Кто тут у вас главный?
Пастор застегнул пуговицу у горла, одернул пиджак и поспешил на переговоры. Машка зарысила следом. Ульяна же распорядилась отволочь пленных в клетку к Рыжему, чтобы не мешались под ногами.
Пришельцы с поезда выглядели именно так, как рисовало машкино воображение: человек двадцать, все одинаковые, в черных комбинезонах, бронежилетах, наколенниках-налокотниках, масках-противогазах, перчатках, берцах и с короткими автоматами в руках – словом, инопланетяне, да и только; сходство усиливалось еще за счет поднятных на лоб лупоглазых приборов ночного видения и мерцающих в полумраке (флуоресцентных, вспомнила Машка словечко из лексикона Рыжего) дракончиков на броне. Дракончиков, как утверждал юродивый, называли морскими коньками, но в это Машка категорически не верила: моря она, конечно, не видела, но вот лошадей – сплошь и рядом, и как, спрашивается, кони в море выживут?..
Безоружных среди пришельцев было всего двое: коренастый, бритоголовый татарин с мегафоном и болтающейся на груди маской противогаза, и долговязый седой дед в темном балахоне, с тростью и собакой подле ноги.
- Я главный! – смело выступил вперед Пастор.
- И кто ты такой будешь, главный? – насмешливо уточнил татарин.
- Ты гость, - не стушевался Пастор, - тебе и представляться первому.
Татарин хмыкнул:
- Ну, ладно. Анвар Юсупов, начальник СБ Комбината. С кем имею честь?
- Пастор общины Туннеля Артем Беленький, - представился Пастор, и Машка едва не прыснула – она не знала, что у Пастора такая смешная фамилия. – Гештальт-терапевт, супервизор третьего уровня.
- Как-как? – переспросил старик, поднеся руку к уху. – Какой терапевт?
- А вы кто такой? – холодно ответил Пастор.
- Меня зовут Клим, - сказал старик.
Пастор почему-то судорожно сглотнул.
- Гештальт, - выдавил он. – Гештальт-терапевт. У нас община… тут. В Туннеле.
- И чем ваша община занимается? – поинтересовался татарин Юсупов.
- Охраняем Туннель. Не пускаем степняков на зараженные территории. Исследуем руины Технополиса. Торговля, всяко-разно…
- Мародерствуете, значит, - сделал вывод Юсупов.
Он обвел взглядом «Икарус» со свечками, палатки и землянки туннельщиков, тележки с немудреным скарбом, жалкие трухлявые подпорки, клети с козами и спросил:
- Сколько вам надо времени, чтобы все это убрать с путей?
- Не понял? – нахмурился Пастор.
- Нам. Надо. Проехать. Через. Туннель, - раздельно произнес татарин. – Мы можем дать вам пару часов на расчистку этого бардака – или снести все к чертям ковшом локомотива. Ясно?
Пастор вскинул потную ладошку с зажатым в ней пультом.
- Как только ваш поезд тронется с места, - дрожащим голосом объявил гештальт-терапевт, - я нажму кнопку и обрушу Туннель!
- Ты что, совсем дурак?! – изумился Юсупов. Он разглядел наконец-то прикрученные к опорам динамитные шашки, пучки проводов, бочки с аммоналом.
- Такой гештальт! - смело бросил ему в лицо Пастор.
Машка даже ощутила прилив гордости за Артема Беленького. Не обосрался, хотя мог бы!
- А можно, - встрял в разговор Клим, - побеседовать с вами наедине? Тет-а-тет?
Пастор кивнул. Клим, опираясь на трость, отошел в сторону. Пастор к нему присоединился. Машка подкралась поближе.
- Вы знаете, кто я? – спросил Клим. Псина преданно жалась к его колену.