- Д-да, - выдавил Пастор.
- Очень хорошо. Вы понимаете, что с вами будет, когда местный епископ узнает о вашем гешефте… пардон, гештальте?
- Не узнает! – с вызовом в голосе бросил Пастор.
- Вот как? – поднял бровь Клим.
- Пойдемте, - предложил Пастор. – Я вам кое-что покажу. Вернее, кое-кого.
Пастор повел Клима вместе с собакой в сторону клеток, Машка, пригибаясь и прячась за палатками, последовала за ними. Лампы возле клеток давно не горели, и пастор вытащил из щели в стене чадящий факел.
- Вот, - сказал он, поднеся факел поближе к клетке. – Видите, кто у нас есть?
В клетке сидели, дрожа от холода и страха, трое: пацан – сын директора Комбината, амбал Степан, и юродивый Рыжий.
- Вижу, - произнес Клим, глядя почему-то не на директорского сыночка, а на Рыжего. – И что вы хотите взамен?
- Статус, - жадно облизнул губы Пастор. – Официальный статус филиала церкви Новых Людей. Ранг викария. И финансирование. Еда, патроны, ноотропы.
- И почему вы решили, что я могу вам это дать? – уточнил старик.
- Вы же лидер Новых Людей! – с благоговением и ужасом прошептал Пастор. – А у меня в заложниках сын директора Комбината!
Упомянутый сын выкатил глаза и отвесил челюсть. Ранг Клима явно оказался для него сюрпризом.
Клим переложил трость в другую руку, потрепал по холке своего пса и проронил:
- Я подумаю.
***
Ночь выдалась странная. Машка и туннельщики после ухода карантинной бригады слонялись без дела, проверяли оружие, готовили жрать – словом, пытались заниматься повседневными, будничными делами, ни на секунду не забывая, что у входа в Туннель замер, точно волк перед прыжком, бронированный эшелон. И жизнь Туннеля может оборвать как ковш локомотива, так и палец Пастора, нажавший на кнопку пульта.
Атмосфера в Туннеле царила слегка нервозная, и Пастор решил устроить развлечения.
- Тащи Рыжего! – велел он Ирокезу. – Пускай камлает!
Пока юродивого извлекали из клетки и пинками гнали к «Икарусу», там между рельсами развели костер – точно под вытяжкой третьей вентиляционной шахты. Туннельщики, кроме дежуривших на баррикаде, собрались в круг, Машка протолкалась в первый ряд. Пленного шкета связали вместе с амбалом, спина к спине, и тоже вытолкали в круг, чтобы не выпускать из поля зрения.
Рыжему дали хлебнуть мутного варева под названием «ячменный кофе», куда Ульяна щедро плеснула кумыса, и Пастор, утихомирив гомон толпы одним движением руки (ну еще бы, с пультом-то, способным взорвать весь окружающий туннельщиков мир), скомандовал:
- Давай, Рыжий, вещай. Телевизор ты наш доморощенный…
Юродивый встал, допил бурду и откашлялся. Выглядел он жалко и смешно: долговязый, скособоченный, хромой, со спутанными космами грязно-рыжих волос и седой щетиной, правая рука – высохшая, на перевязи, а левая все время что-то крутит, вертит, перебирает, и глаза – точно угли в остывающий золе, тлеют, мерцают, дунешь – полыхнут.
- Цивилизация, - проговорил он и, выдержав паузу, продолжил, - всегда была тонкой корочкой льда над бездонным океаном дикости. Бездонным, потому что нет предела тому, как глубоко может пасть человек, еще вчера считавший себя цивилизованным. Более того, лед этот никогда не покрывал океан целиком – скорее, по нему плавали отдельные льдины, где потолще, где потоньше, периодически сливаясь в одну или раскалываясь на части. В океане же водятся чудовища. В силу глобального потепления лед начал таять, и вы сейчас сидите на совсем крошечной льдинке посреди безбрежного моря темноты, ненависти, крови, варварства и жестокости.
Толпа загудела, заулюлюкала, кто-то швырнул в Рыжего гнилой брюквой. Эту пургу Рыжий уже гнал в прошлый раз, пурга оказалась скучной, народ требовал нового.
Рыжий спокойно переждал взрыв негодования, медленно кивнул и начал камлать заново:
- Люди сначала освоили материю – взяли в руку камень и долбанули им по голове ближнего своего. Потом энергию – подбросили полено в костер. Наконец, они принялись за информацию – собрались все вместе и начали разговаривать. Соответственно, и тратили они все в той же последовательности: сначала съели материю, исчерпав ресурсы родной планеты, потом, естественно, не стало энергии, а потом они умудрились исчерпать то, что казалось неисчерпаемым. Пиршество информационной революции привело к тому, что девяносто процентов населения Земли перестали считать навык чтения чем-то необходимым – ну вроде как навык верховой езды. Результат – дебилизация населения. И Эпидемия только ускорила этот процесс.