- Мир значительно больше всего этого.
- Ты-то откуда знаешь?
- Клим рассказывал.
Машка скривилась скептически. Хороший пацанчик, резвый, но дурачок.
- Клим прав, - вдруг заговорил Рыжий. – Мир – большое, удивительное место. Если не прятаться от него в яме под землей.
При виде электрострекала в машкиной руке юродивый заткнулся.
- Не надо, - попросил Кир. – Есть же и другие способы. Зачем сразу драться?
- Другие? – Машке вспомнилось зловонное дыхание из пасти Китайца, гнилые пеньки зубов, липкие ладошки Пастора, жалящую плетку Ульяны, бестолковое мычание Дауна, холод, голод, грязь и унижения. - Какие другие?!
- По-человечески можно, - сказал Рыжий, непривычно вменяемый после камлания. – По-людски.
- Это до Эпидемии было – по-человечески, - отрезала Машка. – А сейчас – только так!
Она потрясла стрекалом, и Рыжий испуганно шарахнулся в сторону.
- Затем и экспедиция, - проговорил Кир осторожно. – Чтобы опять было как раньше. Есть такая штука… Технология… «Импринтер»… Я не знаю, как это работает, но можно превращать быков обратно в людей.
При слове технология Рыжий истерически захихикал. Машка цыкнула на него, проведя стрекалом по прутьям плетки.
- И че? – спросила она.
- Эшелон, - продолжил Кир, - ехал в Технополис за этой штукой. За прибором, который может вылечить кого угодно.
- Хуйня, - не поверила Машка.
- Может быть, и хуйня, - согласился пацан. – А может – и нет. Пока не проверим – не узнаем. Ты нам поможешь?
Машка отвесила челюсть:
- С чего это я должна вам помогать?!
- А с того, - опять вклинился в разговор Рыжий, - что не место такой умной девушке в этой вонючей яме.
Кир с пылом закивал, чуть не завалив на себя амбала.
- Вот еще, - подбоченилась Машка. Сказанное было ей приятно, но в животе уже начинал стягиваться тугой комок страха. – И как я вам должна помочь?
- Ты нас выпусти, - ответил Кир. – А Клим подскажет. Он умеет просчитывать наперед.
Машка собралась фыркнуть презрительно, но у нее за спиной раздалось хекающее дыхание, и девка подскочила, как ужаленная, оборачиваясь и выставляя перед собой стрекало.
Вместо ужасного степного волка, тайными тропами пробравшегося в Туннель, и загадочной мутировавшей чупакабры, про которую травили байки мародеры, на Машку смотрела старая, с седой мордой собака – та самая, что сопровождала церковника Клима.
- Мерлин! – обрадовался мальчишка. – Иди сюда!
Пес подошел поближе, и Машка увидела, что под ошейником у него торчит записка. Машка протянула руку, и пес упреждающе заворчал.
- Фу, Мерлин, - бросил Кир. – Ей можно.
Вытащив сложенный вчетверо клочок бумаги, Машка развернула его и поднесла к факелу.
- Вверх ногами, - заметил Рыжий. – Ты держишь его вверх ногами.
Машка покраснела от злости и стыда.
- Если ты меня развяжешь, - заявил Кир, - я прочитаю, что там написано.
- Вот еще! Так читай! – Машка сунула записку в клетку под нос мальчишке.
Тот забегал глазами по строчкам так быстро, что Машка ощутила укол зависти. Нет, она, конечно, знала буквы – но не все, и различала только печатные, а пацан читал, будто дрочил – быстро и ловко.
Дочитав, Кир просветлел лицом.
- Я знаю, что надо делать! – воскликнул он с такой убежденностью, что Машка потянулась за ножом – резать веревки.
Пес Мерлин устало улегся на землю, положил голову на лапы, вывалил язык и тяжело задышал.
2015. СЕКТА. НАЧАЛО ОСАДЫ
На пятый день пребывания в Кампусе Забелин с удивлением обнаружил, что ему здесь начинает нравиться. Отчасти дело было, конечно, в погоде: наконец-то пришла весна, ноздреватые серые сугробы попрятались под деревья, а на солнышке даже вечные хляби разливанные подсохли, и сквозь пожухлую, серо-желтую прошлогоднюю траву пробились первые зеленые побеги. Солнышко пригревало, кормили в столовой отменно (и недорого – Горшков поначалу возмущался, что не бесплатно, но ему объяснили, что Кампус – не богадельня, а скорее долина Джона Галта, где за все надо платить), и невозможность постоянно проверять почту, скайп и эсэмэски, так раздражавшая Илью поначалу, превратила командировку в некое подобие отпуска.