Дела у «Группы Забелина» последние полтора года шли ни шатко, ни валко. Благодаря кризису фирмы Краснокаменска от кадрового голода не страдали, а искать таланты среди студентов-выпускников (последний контракт от индийской аутсорсинговой компании) было невыносимо скучно.
С сектами Илья дела пока не имел. В случае успеха перспективы открывались заманчивые.
- Возьмемся, - сказал Забелин.
2035. КАРАНТИН. ЯРМАРКА
Древний грузовик «Урал» забуксовал в коричневой луже под аркой ворот Веселого Квартала и надсадно ревел, взбивая рифлеными покрышками воду и грязь в единую желеобразную субстанцию. Пассажиры, набившиеся, точно шпроты, в кузов, выпрыгнули из-под ветхого брезентового тента и принялись толкать «Урал». Толку от этого не было: исхудавшим и оголодавшим гастарбайтерам сдвинуть с места засевшую в каше многотонную махину оказалось не под силу; водитель, не великого ума человек, продолжал отчаянно газовать, обдавая толкавших фонтанами жижи.
С неба сыпался желто-бурый снег - и сразу таял, не долетая до земли. Воняло мазутом, креозотом и черт знает чем еще. Селян в этом году на ярмарку набилось столько, что деревянные мостки, заменявшие тротуары в Веселом Квартале, просели, а местами и вовсе разломались, и приходилось чапать по размокшей, разрыхленной осенними дождями земле.
Вера Алексеевна порадовалась, что надела резиновые сапоги, поправила капюшон плащ-палатки и оценила внешний вид Кира. Мальчик – всего тринадцать, а как вытянулся-то! – конечно же, щеголял в модных кедах (уже безнадежно промокших), легонькой ветровке и кепке-бейсболке с морским коньком Карантинной службы.
- Ты не простудишься, Кирюша? – проявила заботу Вера Алексеевна.
- Не-а, - беспечно махнул рукой мальчишка. – Тепло же!
Весь он – худющий, белобрысый, зеленоглазый, нескладный, как щенок, - горел энтузиазмом и предвкушал грядущие развлечения на ярмарке. У Веры Алексеевны, тутора Кирилла, настроение было прямо противоположным. Не каждый день ее посылали в буквальном смысле искать себе замену. Восемь лет. Верой и правдой. Каждый божий день она отдавала ребенку все, что знала, все, что сумела сохранить после Эпидемии. Но – ничто не вечно. Не может старушка, разменявшая седьмой десяток, быть тутором мальчика, который вот-вот превратится в юношу. Что осталось за душой у Веры Алексеевны? Английский язык. Русская литература. Чуть-чуть истории. Начала философии.
А Киру нужна физика и математика, химия и биология. И директор Леонид правильно послал Веру Алексеевну на ярмарку. Надо найти репетиторов. Хороших, толковых репетиторов с дипломами. Иначе парнишка пропадет, станет таким же тупым, как его мама Жанна – супруга директора.
- А правду говорят, что скоро конец света? – спросил Кир, перепрыгивая через лужу и протягивая тутору руку.
- Кто говорит? – поинтересовалась Вера Алексеевна, подбирая полу плаща.
- Все говорят. Фермеры вон жалуются, на неурожай и цены на солярку.
- Я давно живу на этом свете, мой мальчик, и не припомню года, когда бы фермеры сказали, что урожай им по нраву, цены упали, а бензина прибавилось. Каждый год они поют одно и то же: жить становится тяжелее, конец света не за горами, долго мы не продержимся.
- И что из этого следует, Вера Алексеевна?
- Только одно: людям свойственно брюзжать, - обрубила старушка. – А тебе не должно поддаваться упадническим настроениям.
Хотя сделать это будет ой как непросто, мысленно закончила она, оглядевшись вокруг. Ярмарка кипела и бурлила, галдела и смердела, и если бы не забор из колючей проволоки, ограждавший Веселый Квартал по периметру, уже давно бы выплеснулась на улицы Комбината. Фермеры вели в поводу коз и ослов, запряженных в тележки с бидонами молока и мешками с зерном; самогонщики тащили на себе канистры, источающие густой аромат сивухи; сезонники, зябко ежась от холода, снимали плащи и куртки, дабы продемонстрировать крепость мускулов – бригадиры-вербовщики смотрели на шабашников презрительно, то и дело сплевывая сквозь зубы; сельские потаскухи бесстыже задирали юбки и хватали бригадиров за руки; цыгане гадали и воровали, синяки клянчили на кружку бухла, быки сбивались в стаи и искали драки.
Словом, вся комбинатская шваль пришла на ярмарку, дабы слиться в культурном обмене со швалью деревенской, слободской, степной и не-пойми-какой.
Вера Алексеевна взяла Кирюшу под локоть и направила мимо бараков в единственный уцелевший после пожара цех Веселого Квартала. Когда-то там делали нейлоновые канаты, и к цеху, точно к центру паутины, сходились десятки труб на подвесных эстакадах, по которым бежали необходимые реагенты из хранилищ. Сегодня во всем Комбинате не нашлось бы человека, способного разобраться в этих трубах – и их попросту срезали болгаркой на металлолом. Искры сыпались прямо на головы людей, но никого это не заботило.