- Вряд ли?! – рыкнул Юсупов. – Что значит – вряд ли? Ты же, кретин яйцеголовый, на них опыты ставил! Чему вы их научили, горилл этих вонючих?!
Тимофей покачал головой. Экий тупица, просто загляденье. Эталонный.
- Они уже десять лет тут живут. Это два, а то и три поколения. Обработке «алефом» и «короной» подвергалось только первое поколение, пренатально. Остальные развивались самостоятельно. Базовый «алеф» воздействовал только на образование электрохимических связей и не затрагивал ДНК, то есть по наследству не передавался. А вот прионная его версия… В общем, непонятно, как именно эволюционировали шимпанзе после Эпидемии. Непонятно, как они вообще выжили, в нашем-то климате, и где брали продовольствие в условиях конкуренции с собаками и крысами.
- Кстати, дядя Клим,- спросил Кир, - а где же собаки? Вы говорили, что Мерлин их позвал!
Мерлин проворчал что-то себе под нос, как сварливый старик, и потянул хозяина дальше по проспекту. Церковник развел руками – мол, псу виднее, - и последовал за ним. Шестеро уцелевших карантинщиков окружили Кира, Машку и Тимофея, держа автоматы наизготовку и контролируя окружающее пространство на триста шестьдесят градусов. Замыкал движение Юсупов, на чьей бритой голове поблескивала испарина.
Проспект Академика Павлова заканчивался площадью Эволюции, куда выходил парадный фасад небоскреба «SEA-HORSE Pharmaceutical», ощерившийся выбитыми стеклами и покосившейся вывеской.
А на площади, прямо перед крыльцом небоскреба стоял военный вертолет Ми-26 с открытым грузовым люком. Стоял, по всей видимости, уже давно – лопасти гигантского винта прогнулись почти до земли под весом ползучих зарослей виноградной лозы и ядовитого плюща.
Из просторного нутра вертолета выехали два «Хаммера», и тут же встали, накрытые огнем крупнокалиберного пулемета откуда-то с верхних этажей небоскреба. Сквозь пробоины в крышах и капотах успели прорасти побеги бурьяна. В салонах виднелись бурые пятна, но трупов не было. Асфальт покрывала россыпь зеленых гильз, среди которых валялся проржавевший насквозь автомат.
Тишина стояла гробовая. С неба сыпал снег. Лужи подернулись сизой коркой льда.
- «Масада», - определил Юсупов, склонившись над остатками оружия. – Орда.
- В смысле? – не понял Кир.
- Натовский ствол. Американские машины. Отечественный вертолет, - перечислил татарин и сделал вывод: - Орда Амирхана. Больше некому.
Клим кивнул:
- Совершенно верно. По моим данным, они предприняли попытку завладеть технологией пять лет назад. Теперь мы знаем, что попытка успехом не увенчалась.
- Кто же их расстрелял? – спросила Машка. – И где трупы?
Сзади, с проспекта донесся обезьяний визг, постепенно нарастающий до нестерпимого верещания. Карантинщики метнулись к «Хаммерам» - те, хоть и издырявленные, представляли собой какую-никакую, а защиту, и заняли позицию для круговой обороны. Клим схватил Кира и Машку за шкирки и затолкал под днище вертолета. Тимофей, не будучи дураком, заполз следом.
- Что это? – завопил Юсупов, когда верещание шимпанзе окончательно сдвинуло реальность: звуки тропических джунглей посреди обледенелого города сделали мир сюрреально-безумным.
- Последняя волна, - крикнул Клим, перехватив трость на манер дубинки. – Мерлин, давай!
Пес запрокинул голову и разразился звонким лаем. В ответ раздался многоголосый вой – со стороны небоскреба. Тимофей кое-как извернулся под вертолетом и увидел, как из выбитых окон и дверей (призрачное воспоминание: первые заразившиеся лаборанты ночной смены выбрасываются из окон и вышвыривают коллег в приступе звериной ярости) на площадь выскакивают стаи собак. Именно стаи, а не стая: четко разделенные на группы по пять-шесть особей, продвинутые псы, грамотно используя тактику ведения боя малыми группами, рассредоточились вокруг вертолета и «Хаммеров» и приготовились дать бой приматам.
Карантинщики сначала оцепенели от неожиданности, а потом осознали, что собаки на их стороне - точнее, конечно же, на стороне Мерлина, который носился между стай, точно главнокомандующий, порыкивая не хуже заправского сержанта.